— По имени Гудвина, который прославился военными подвигами, — сказал, не сморгнув, Ментахо, но, правда, сказал на своем языке, сочинять на чужом ему было еще трудно.
— Гудвин — король? — спросил генерал. Получив утвердительный ответ, он поинтересовался:
— Значит, у вас были войны?
— Еще какие! — похвастался Ментахо. — Армия Гудвина славится необычайной храбростью. Она одержала победы над могущественными государствами Гингемией и Бастиндией.
Ткач плутовал, но пользовался подлинными именами, чтобы не запутаться.
— У вас есть пушки? — продолжал расспросы Главный Пришелец.
— Пушка у нас только одна, — честно признался Ментахо, — но зато какая! Одним выстрелом может положить целую армию деревянных солдат.
— Каких солдат? — не понял генерал.
Ментахо сказал лишнее и молчал, Баан-Ну решил — говорильная машина сделала неверный перевод.
Как бы там ни было, разговор инопланетянину нравился меньше и меньше.
— Ну, а Гудвин продолжает править страной? — поинтересовался он.
— Нет, господин генерал. Он улетел на Солнце.
— То есть, как улетел?
— На этом, на воздушном…
— Корабле? — спросил генерал.
— Вот-вот, — подтвердил ткач.
Заявление о межпланетном путешествии Гудвина (а именно так понял его полет Баан-Ну) подействовало на генерала удручающе. Он поморщился, но продолжал расспросы.
— А скажи, друг Ментахо, кто жил в Ранавире? — нечаянно назвал ткача «другом» Баан-Ну, до того он был озабочен. — Такой громадный замок…
Ментахо догадался: его спрашивают про бывшего владельца замка. Но он ничего о Гуррикапе не знал. Все же Ментахо не растерялся,
— А… это так, — неопределенно махнул он рукой, — строитель замка Гуррикап.
— В Гудвинии есть великаны? — с колотящимся сердцем задал свой главный вопрос Баан-Ну.
— Куда им деваться? Водятся еще, — как ни в чем не бывало сказал Ментахо.
Холодный пот вдруг прошиб рамерийца, но он, пока не узнал подробности, продолжал беседу.
— У великанов свое королевство? — как можно невозмутимее спросил он.
— Нет, великаны живут поодиночке, — рассказывал Ментахо. — Видите ли, они настолько свирепы, что не могут ужиться друг с другом. Как встретятся, так и начинают швырять один в другого камни.
Хоть король Ментахо и превратился под действием Усыпительной воды в ткача, характер его положительно не менялся. Лгал он вдохновенно, с полной самоотдачей, при этом глядел в глаза собеседнику — продолговатые, суровые, от рассказа ткача изумленно расширившиеся.
Лгал он по-королевски!
Главный менвит молчал, растерянность подвела его. Он даже про свой взгляд забыл, а то бы мог приказать что угодно, например, говорить правду.