— Я сказал, что Боринсон — хороший человек. Это так?
Хроно поднял глаза, чуть заметно кивнул и снова налил себе вина. Он пьянел на глазах.
— Не столь хороший как вы, Ваше Лордство. Впрочем, она будет с ним счастлива.
Ваше Лордство. Отнюдь не мой лорд.
— Но он хороший человек? Так или нет? — снова спросил принц, раздраженный уклончивостью собеседника.
Хроно отвел взгляд и пробормотал что-то невнятное. Габорн ударил кулаком по столу так, что подскочили бутыли и задребезжали глиняные кружки.
— Отвечай! — разгневанно крикнул он. Хроно уставился на него в испуге, а ну, как Габорн пустит в ход кулаки. Принц обладал тремя дарами мускульной силы и мог вышибить дух из простолюдина одним ударом.
— Хм… э… что за вопрос, Ваше Лордство. До сих пор вас не волновало, хорош он или плох. Вы никогда не интересовались его моральными качествами.
Историк вновь отхлебнул из кружки. Похоже, его подмывало продолжить это занятие, но он сдержался, и осторожно отставил кружку в сторону.
— А и правда, с чего это я забеспокоился о нравственности Боринсона?
Ответы пришли сами собой — да потому, приятель, что, попивая Дурманное вино, ты заприметил, как этот Хроно увиливает от честного разговора. Потому, что Миррима уверяла, будто принцесса Иом сомневается, хорош ли ты сам, и теперь тебя беспокоит, что думают на сей счет другие. И, наконец, потому… потому, что ты знаешь: владеть землей может любой неотесанный чурбан, но далеко не каждому королю дано завладеть сердцами своих подданных.
Габорн надеялся завоевать сердца — и Иом, и ее соотечественников. У него был план, но он не решался поделиться им ни с Хроно, ни с кем-либо еще. Ведь стань его замысел известен отцу, тот, не исключено, попытался бы остановить принца.
Теперь вино начинало действовать и на Габорна, сводя окружающий мир в фокус. Но принц не позволял опьянению увести себя в сторону, ибо твердо вознамерился добиться от Хроно ответа.
— Не виляй, Хроно. Выкладывай, что ты думаешь о Боринсоне?
Хроно положил обе руки на стол, помолчал, набираясь духу, и, наконец, заговорил:
— Ну, если так угодно Вашему Лордству… Однажды я спросил Боринсона, какое у него любимое животное, и тот ответил, что «обожает собак». Я поинтересовался почему, и знаете, что он сказал? Люблю слушать, как они рычат. Всякого чужака собака готова разорвать в клочья.
Габорн рассмеялся — именно таких слов и следовало ждать от Боринсона. В бою этот человек наводил ужас.
Смех Габорна несколько успокоил Хроно. Хмельной летописец подался вперед и, с заговорщическим видом, продолжил:
— Но, сказать по правде, Ваше Лордство, на мой взгляд у собак есть еще одно качество, которым Боринсон восхищается не меньше. Хотя об этом и умолчал.