Габорн вырядился таким манером, ибо путешествовал инкогнито, желая вызнать истинную меру богатств Гередона, мощь его укреплений и стойкость его народа.
Принц бросил взгляд через ставшую узкой из-за многочисленных ларьков и палаток, запруженную народом улицу. Какой-то загорелый малый без рубахи, но в красных шароварах гнал прямо сквозь толпу дюжину коз, подстегивая их ивовым прутом. За дорогой, под каменной аркой, рядом со входом в гостиницу стоял Боринсон — личный телохранитель Габорна. На лице рослого, широкоплечего воина с редеющими рыжими волосами, густой бородой и смеющимися глазами играла широкая улыбка. Его явно забавляло затруднительное положение, в котором оказался принц. Близ Боринсона стоял тощий, как скелет, мужчина с коротко стрижеными светло-русыми волосами. Его строгое одеяние соответствовало по тону угрюмым карим глазам. Человек этот, как и вес его собратья по ордену, носил имя Хроно и являлся своего рода летописцем — служителем Лордов Времени. С самого младенчества Габорна он неотлучно следовал за принцем, записывая каждое его слово, каждый его поступок. День за днем вел он хронику деяний юного лорда, чем и объяснялось присвоенное ему имя. От настоящего имени, равно как и от собственной личности, он, подобно всем членам своего ордена, отрекся в тот день, когда объединил свой разум с созданием другого Хроно. Сейчас он внимательно наблюдал за Габорном, запоминая все до мельчайших подробностей.
Женщина, державшая принца за руку, проследила за его взглядом, отметив и телохранителя и Хроно. Купеческих сынков частенько сопровождали охранники, однако Хроно были приставлены лишь к немногим. К тем, кто обладал немалым богатством и влиянием. Однако и это не позволяло женщине уяснить положение Габорна — он вполне мог оказаться отпрыском старейшины купеческой гильдии.
Незнакомка потянула за руку, приглашая юношу прогуляться. Тот заколебался.
— Вас что-то заинтересовало здесь, на рынке? — с улыбкой спросила она голосом, манящим как сласти с ароматом кардамона, которыми торговали на соседних лотках. Ей явно хотелось узнать, заинтересовала ли его она. Но для окружающих вопрос звучал вполне невинно: как будто она имела ввиду сосуды для охлаждения вина.
— Великолепное серебро, — отозвался Габорн. — Сразу видна рука настоящего мастера. Используя возможности своего Голоса, он слегка выделил слово «рука». Даже и не поняв почему, женщина должна была решить, будто в
Доме Разумения он занимался в Палате Рук, где обучаются отпрыски богатых купцов.
Пусть она считает меня купцом.