— Ты, пидер, может, и у меня отсосешь? — прохрипел он злобно и начал трясти брюнета так, что его длинные космы разметались и почти закрыли побледневшее лицо.
Приятель голубого бросился бежать с такой прытью, что через несколько секунд его силуэт скрылся в темноте.
— Говори, где Киса, — продолжая трясти брюнета за шею, проговорил Олег. — У меня есть к нему разговор.
Глаза крашеного брюнета выпучились, он хрипел и раскрывал рот, судорожно вбирая в себя воздух. Беляев догадался, что слишком «перекрыл кислород». Лицо голубого посинело и пошло багровыми пятнами. Олег ослабил хватку и дал парню отдышаться.
— Кису? Какого Кису? — Крашеный, видимо, пытался что-то сообразить, но перенесенный шок мешал ему собраться с мыслями.
— Сам знаешь какого. У него ты тоже отсасывал?
— Нет. Не знаю, где он. Я его давно не видел.
— Не знаешь? — Олег двумя пальцами защемил ему ноздри. Голубой вновь начал задыхаться.
— Он появляется в массажном салоне у Черемушкинского рынка, — со слезами на глазах прогундосил брюнет. — А больше я ничего не знаю, клянусь!
— Адрес.
— Не знаю я точного адреса, это за рынком, где раньше был художественный салон. Теперь там торгуют машинами, а на втором этаже — парикмахерская и массаж с девочками…
— Когда там бывает Киса?
— Господи, ну откуда я знаю? Но он там бывает, это точно. Если не верите — спросите у девчонок, которые там работают. Они скажут. Они должны знать. У Кисы на левой груди татуировка — цветная кошачья голова!
— Как туда попасть?
— Просто: После девяти вечера — двести баксов, и выбирайте любую бабу…
— Если ты пудришь мне мозги, то пеняй на себя, усек?
— Я правду говорю, клянусь, — голубой дрожал всем телом. — Только вы меня тоже не выдавайте. А то Киса меня замочит, это точно…
Когда Олег вернулся к бару, входные двери были уже закрыты. Возле них перекуривали два охранника.
— Мне к Пашке Буланцеву.
— Закрыто, не видишь?
— Это знакомый мой. Я на минуту.
— Нельзя.
— Ну хоть вызвать его можно? — Один охранник сонно поглядел на другого.
— Чего вызывать, — отозвался этот другой. — Вон дверь, видишь? Он сейчас сам оттуда выйдет.
Дверь служебного входа то и дело открывалась. Работники бара расходились после рабочего дня. Пашка удивленно уставился на дожидавшегося его Олега.
— Ты еще тут?
— Мне нужно двести баксов. Я отдам.
— Говорил с брюнетом?
Беляев кивнул. Пашка молчал с минуту, пристально глядя на приятеля и качая головой.
— Нарвешься на крупные неприятности и меня за собой потянешь.
— Тебе нечего бояться, я все беру на себя.
— Подожди здесь.
Пашка скрылся за дверью и через три минуты вернулся.