В каком-то дворе Олег выбросил патроны в мусорный бак. Таскаться с ними по городу — лишний риск. Менты стоят на каждом углу, особенно у метро, обыскивают всех, чья рожа им не понравится.
Купив жетон, Беляев позвонил из уличного автомата по номеру, указанному в объявлении.
— Дача уже три недели как сдана. Вы опоздали, молодой человек, — отозвался на том конце провода стариковский голос.
Олег покрылся холодным потом. Три недели! Это вполне мог быть Сопила!
— Где она находится? Я хочу ее посмотреть. Может, я заплачу больше…
— Говорю вам, вы опоздали. Дача сдана.
Трубку повесили. Олег в сердцах ударил по автомату кулаком.
В квартиру Андрея Беляев вернулся поздно, но там еще не спали. Лена смотрела телевизор, старик, покуривая, возился на кухне с обувью.
Олег уселся на диван и тоже уставился на экран.
— Лена, ты уже обжилась в Москве, наверное, знаешь… — начал он.
— Чего ты? — спросила она, видя, что он умолк.
— Да вот… У меня телефон есть одного человека… Знакомого… — Олег замялся. — Хочу его про ведать, пока я в Москве. Как можно узнать адрес, если известен телефон?
— Соседка работает на телефонном узле, это у нее надо спросить, — сказал вошедший в комнату Николай Петрович.
— Значит, ты не уезжаешь завтра? — тихо спросила Лена, и Олегу почудилась радость в ее голосе.
— Нет пока, — ответил он. — Пожалуй, задержусь на пару дней…
Закончив игру, Геннадий Штруп покинул теннисную площадку и направился к зданию раздевалки. Толпа зрителей восторженно зааплодировала, когда он проходил мимо. У кромки площадки толпились в основном представительницы женского пола, наблюдавшие не столько за игрой, сколько за самим Геной, любуясь его высокой спортивной фигурой и красивым лицом, обрамленным копной белокурых волос. Штруп раздавал кивки и скромно улыбался. День выдался жарким, солнце пекло. Гена вытер рукой вспотевший лоб. В холле раздевалки, прежде чем зайти под душ, он с удовольствием выпил баночку прохладного пива.
Юношеский спортивно-оздоровительный лагерь «Сокол» был местом, где можно было приятно провести лето. Раскинувшиеся вокруг сосновые леса, Истринское водохранилище, чистый воздух, возможность бегать кроссы, заниматься боксом, карате и теннисом — все это нравилось Геннадию. Ему было двадцать четыре года. Он проводил в «Соколе» ухе третье лето, работая инструктором по боксу и теннису. С парнями, занимающимися в его группе, он умел находить общий язык, а победу над женской частью лагеря он одерживал сразу, в первые же дни. Правда, эти его победы были чисто платоническими. Сколько бы молоденькие девушки ни строили ему глазки, ни посылали ему записочки и всячески ни провоцировал, Гена не клевал. Он был одинаково любезен как с пожилыми дамами из обслуживающего персонала, так и с пятнадцатилетними девочками, которых обучал теннису. Для мальчишек из младшей группы — начинающих боксеров — он был своим парнем. Гена рассказывал им, как тренировался в Америке у знаменитых профессионалов.