А Обезьян свысока смотрел на меня и вещал: так что же, может, вирус в «гриновой» памяти бандитствует, на свалку, может, его? Особый вирус — на Анджея Лазеровица натасканный…
Поразмыслив, я сообразил, что взломать «Грин» мог только Газонокосилыцик. Во-первых, спец экстракласса, во-вторых, Обезьянов друг сердешный. Да и не было в Коллеже хакеров сколь-нибудь серьёзных, над несерьёзными же, как гора, возвышался «друг-и-спец». А «друг-и-спец» — это безнадёжно: не оставит Газонокосильщик следов, которые бы наши «несерьёзные» отыскать сумели.
Начал я Обезьяна молить и упрашивать — ублажать по части словесной. И такой гаденький и гнусный я был в тот момент, что замдекана, наверное, по родству духовному, сжалился — дал «добро» зачёты пересдать. А вот о дипломе, сказал он, забыть нужно. Дескать, не имеют права студенты, имеющие задолженность, дипломы писать. Так что придётся экзамены на общих основаниях сдавать…
Сказал это Обезьян, выпустил в пространство струю ядовитого дыма и в таблицу уставился, голограф-проектором над столом материализованную. Тем самым однозначно давая мне понять: всё, аудиенция закончена.
Вышел я, теребя в руках бланк, встал напротив дверей деканата и задумался о несправедливости, пропитавшей плоть и кровь этого мира. Мира человеков. И в очередной раз иные, отличные от человечьей, формы жизни ближе как-то показались. Или, может, и они такие же мерзкие, жадные и подлые — как сородичи мои во биологии, — только в своей координатной сетке?..
Нет, чище, чище и выше они в своих помыслах и действиях.
Никогда я в этом не сомневался.
Преподавателей, которым я должен был пересдать зачёты, найти, конечно же, не удалось — таков подлый закон жизни, сельва-маць! Вычитали они свои курсы и в отпуска — на благословенные холодные миры — отправились.
Зашёл я опять в деканат и у секретарши спрашиваю, куда пан Кржемольский и пан Васенецкий на отдых направились. Секретарша, само собой, на меня как на пузоголового смотрит: «Пан студент, вы что, думаете, преподаватели обязаны отчитываться о том, как они своё личное время проводят?.. Или в мои обязанности, по-вашему, входит за каждым из них бегать и выпытывать астрографические координаты мест, где они собрались провести свой законный отпуск?! Может, замдекана знает… Последний семестр, а как первокурсник себя ведёте прямо!».
Вползаю я по новой в кабинет Обезьяна и плакательно требую, чтобы мне предоставили информацию, наивно позабыв о том, что в наше беспокойное время вряд ли существует что-либо ценнее её. Получаю хамский отказ и наблюдаю лавинообразный процесс обратного действия — замдекан меняет гнев на милость. Обезьян начинает взрыкивать своим громыхающим голосом, что, дескать, нет, нельзя никому, и отличникам, в том числе, поблажки делать — на голову сядут. В общем, от меня потребовали выйти вон.