«У мальнаранцев жуткая разветвлённая кастовость по профессиональным и всяким прочим признакам», — вспомнила Номи. И шепнула Янычару, слегка повернув голову:
— Погоди, Бабушка её и словами задавит…
Но задавил прапорщицу Кэп Йо, ЛИДЕР, самолично. В досмотровой раздался его громовой бас, усиленный саунд-ретранслятором выходного люка «Пожирателя»:
— Тебе, похоже, сверхурочные за болтовню платят, Л'лива, так?! Ну давай, запускай своих вонючих ищеек рыскать по корабельным клозетам в поисках «запрещёнки», а сама ко мне заходи, потолкуем за ёмкостью отвратного мальнаранского пойла, специально для тебя припас! Я тебе живо продемонстрирую, на что годится бородатый потомок викингов, военных аристократов древней земли, в жилах которого к тому же полно благороднейшей и просвещённой дворянской славянской крови! Правда, мелочь хилая, навроде тебя, в сексуальном плане у меня ничего, кроме уныния, не вызывает, но для тебя лично я готов сделать исключение! Прямиком в задницу!
Ага. Конечно. Чтобы таможенник собственной персоной полез в нутро Вольного Торговца… Мальнаранка подёргала бантиковидным ротиком, яростно посверкала глазками, намереваясь ответить Кэпу Йо в том же духе, но, судя по натужному выражению розовенького личика, словно что-то цепко ухватило за язык, лишив его подвижности.
К тому же Ррри довершила моральный разгром предводительницы таможенников, цветисто и с мельчайшими деталями объяснив всем присутствующим, какие тупые ур-роды эти обитатели Маль Нарана, как ихние идиотские касты с утра до ночи и с ночи до утра только и занимаются выяснением, которая из них пер-рвородней, сильней и почётней!.
И в каком борделе Л'ливу примут с р-распростёртыми щупальцами, лапами, руками и псевдоподиями, после того как прапорщицу вышибут из таможни за профнепригодность. И тут же предложила мальнаранке купить потр-рясающее противозачаточное средство, гарантирующее от неожиданностей, потому что зла ей не желает, а если залетит, кр-рошка, к примеру, от зинбайского песчаного волчары-старателя, и он, по обычаю своей родины, будет вынужден увезти ее на Зинбай, то она ей не завидует. Лично она бы из двух кошмар-рных судеб — заделаться женой зинбайца или наняться служить в таможню — избрала бы всё-таки вторую, и клянется чудесным золотым мехом Лесной Матери!.
Из какой-то огневой точки под створом тотчас раздался воодушевлённый женский голос, живо поинтересовавшийся ценой средства и его названием. Прапорщица обернулась на голос, отчётливо икнула, запнулась и, как с привязи сорвавшись, завопила: