Сплошь человеки!
Курва-маць, выражаясь языком древних литературных источников.
Кроме всего прочего, глядя с косцюшкианской кочки зрения, профессия моя немалую милитаристскую ценность имела. Ведь кто они такие, эти инопланетянки? Враги. А врагов в первую очередь необходимо изучать. Это, конечно, все понимали, однако в открытую старались не высказываться на эту тему.
Однако же оставим в покое мою дикую планетку с её лесными нравами. Не состоялся я для Косцюшко. Может, оно и к лучшему. Не то вдруг, к ужасу своему, и вправду начал бы в Ином образ врага узревать…
«Изучать инопланетян» — именно так я говорил в детстве. Этот безнадёжно устаревший термин всё ещё применялся, чаще всего совершенно безграмотно. Ведь далеко не каждый «инопланетянин» — является ИНОЙ формой жизни, носителем ИНОГО разума и наделен ИНЫМ внешним видом. Десятки тысяч планет населяют человеки, сородичи мои единокровные!
«Изучать Иной Разум» — так я сформулировал, когда стал взрослым. Если таковым стал, конечно… а не просто тешу себя иллюзией, что повзрослел.
В тот мрачный зелёный день я неожиданно понял, что для овеществления детской мечты мне совершенно не обязательно иметь диплом.
Достаточно энной суммы эквивалентов, дабы лишить суровую родину её нерадивого сына Анджея Лазеровица; проще говоря, чтобы на билет хватило, да на житьё-бытьё в первое время.
Диплом не являлся, конечно, сущностью лишней, сверх необходимого. Но для того чтобы его отстоять, необходимо было снова идти на какой-то компромисс с человеками, заставлять себя общаться с «соплеменниками». Значит — героически подавлять тошноту отвращения.
Так во мне незаметно вызрела новая болячка: гомофобия.
Некрасиво звучит. А что, связанное с человеком, звучит красиво?!
Лишь для Маленькой оставалась у меня лазейка — в самые потаённые глубины. Но лишь — до того судьбоносного дня. Уходя из оранжереи, с каждым шагом я закупоривал лазейку всё плотнее, пока не избавился от неё окончательно.
Раз и навсегда.
…С полгода я вкалывал на громадном лесопроходческом комбайне. Заработал кое-что. Собрал скудные пожитки, посетил могилу родителей, суперхлоркой землю обработал, чтобы трава, хандра зелёная, хоть с годик над отцом моим и мамой не колосилась; электропилу, в головах положенную, смазал хорошенько. (Помню, у деда Кифито, тоже ныне покойного, спросил я как-то: «Зачем пила-то, дедушка?», а он мне и ответил: «Положена, потому что положено!») Попрощавшись с прахом предков, я без задержек улетел.
Целью полёта, местом, куда воля направила моё тщедушное тельце, была Танжер-Бета — громадная межзвёздная база.