Сердцевиной ей служил лишь чуточку меньший чем планетоид астероид Клондайк. На нём ранее находились многочисленные горнорудные комбинаты. Запасы руды и минералов со временем истощились, но бросать сложившуюся, отменно функционирующую инфраструктуру было бы глупым, легкомысленным расточительством.
Вокруг комбинатов возникли жилые посёлки. Под поверхностью — в выработанных штреках — была разбросана масса всевозможных факторий; покупали-продавали они товары из всех уголков Освоенных Пределов. Снаружи — ни много ни мало — добрую треть поверхности занимали колоссальные посадочные терминалы.
Однако главной ценностью Танжер-Беты было её положение в пространстве. Точно так на Старой Земле в одночасье возвышались города, расположенные на перепутьях караванных путей (помню один лишь из них, да и то потому, что назван он был в честь одной из первых серий космических станций: «Вавилон»). Вот и база Танжер-Бета находилась на пересечении космических путей.
Будь иначе, какой безумец стал бы разрабатывать здесь железные и никелевые, а затем и прочие руды! Спустя чуть менее двадцати стандартолет после официального закрытия последнего рудника Танжер-Бета расцвела в полную силу. В нашем звёздном секторе в обиход даже вошло выражение «Все дороги ведут в Танжер-Бету». Не помню у кого, но встречал я это высказывание, зачем-то переиначенное для другого названия. «Все дороги ведут в Руму»… Спрашивается, где этот неведомый Рума расположен? Никто не имеет ни малейшего понятия. И о том, что оно такое, собственно. Мир, астероид, космостанция?
Зато о Танжер-Бете хоть краешком уха слыхали всё.
«Танжер-Бета из космоса похожа на дорогую, прихотливую драгоценность. Если к ней подходить с солнечной стороны, то металл башен, металлопласт куполов, пластеклит обзорных иллюминаторов и синтеглас галерей сверкают в ярком свете звёзд и причальных огней швартующихся и отчаливающих космических кораблей, подобно филигранно сработанному золотому пасхальному яйцу. Если с тёмной — то восхищённому взору открываются бесчисленные круглые, квадратные и многогранные окна и окошки, внешнее освещение, сигнальные огни, сияющие струи пламени, извергаемые дюзами тормозящих кораблей, построенных до появления двигателя Сидорова и всё ещё использующих реактивную тягу, а также фосфоресцирующие контейнеры, огненные следы скутеров и подобной им мелочевки, вспышки лазеров и бликующие высверки многократно отражённого света. Все эти бесчисленные источники излучений фееричными переливами цветовой гаммы придают базе сходство с мерцающим сказочным бриллиантом!» (Адоль Мангазее. «Базы и станции: три точки зрения».)