– Сол, ты как хочешь, – сказала Ира, – а с меня хватит.
И она принялась выбираться из возбужденной толпы. Сол, Заметив несколько похотливых и откровенно агрессивных взглядов, брошенных на нее, оскалился на тех, кто их бросал, и последовал за ней.
– Я, конечно, монстр еще тот, – бормотал он, крепко держа свою напарницу за предплечье, – но не до такой же степени… насилие для меня все-таки средство, а не цель…
На гигантской, почти не изрезанной трещинами площади, кроме столпотворения вокруг насильнических «подвигов» Биггльона, оказывается, «трудилось», потея и вопя, еще не менее десятка подобных бойцов, также окруженных плотными рядами почитателей их способностей. Стоны жертв, похотливое рычание участников, рев неугомонной подогретой низменными страстями толпы.
Они уходили, практически никем не замеченные. До них ли было, когда в разгаре первенство по спортивному секс-кнехтингу?!
Да, отсюда надо было убираться побыстрее. Перспектива провести остаток жизни ЗДЕСЬ была не просто удручающей, а самоубийственной.
Но как бежать с планеты, у которой нет космодрома, на которую не садятся звездолеты?!! Однажды им уже удалось подобное совершить, но в том мире хотя бы существовал способ ВЫЗВАТЬ космический корабль. Здесь же, хоть всех уродов сотри в слизь, никто за ними не явится…
Они сидели прямо на земле, в каком-то бывшем переулке, и вспоминали пройденный путь. Какою будет дорога, которую еще только предстояло пройти, им оставалось только предполагать.
– Но выбор есть всегда – ведь стенка тупика есть мостовая дороги вверх. Вот по этой стеночке и откланяемся. На цыпочках, чтобы не гневить Судьбу, или как тут кличут божество, отвечающее за индивидуальные жизненные проекты, – неторопливо, что-то решая для себя и ни к кому не обращаясь, произнес Сол. А потом, прикрыв глаза, принялся раскачиваться, входя в медитативный транс адепта. Войдя, продекламировал:
Десять!., градусов-заповедей ниже Цельсия.
Девять!., радостей ниже пояса.
В Самое целился.
Боязно…
Восемь!., чудес света… перебор… много.
Семь!., раз отмерю и… струшу.
Чтобы убить в себе нелегала-бога –
Надо целиться в душу.
Шесть!., последних штрихов в число Зверя.
Пять!., пальцев и все мизинцы.
В аквариуме – глазам не верю! –
Меченосцы и миноносцы: реже – эсминцы…
Четыре!., угла, а иконам нет места.
Три!., буквы… веселые… как паяцы.
Чужая суета.
Ударом всмятку по яйцам…
Два!., сапога – пара… поддайте пара!
Один!., на кресте… раз пятый.
Ох, вы мои родимые…
Расползлись по нарам…
Пятна…
Все… пора в безразмерный отпуск…
ПУСК!..
Ира замерла. Она была явно поражена – по лицу видно. Но в повисшей долгой паузе не прозвучало традиционной подписи: