– Вот документы, товарищ полковник, – сказал он, протягивая злосчастные бумаги в щель полуопущенного стекла.
Водитель застыл с открытым ртом и растерянно перевел взгляд вытаращенных глаз на все еще стоявших у багажника 'Волги' коллег. Водитель хлебного фургона сочувственно вздохнул, а интеллигент в белой рубашке почти незаметно, но тоже сочувственно развел руками. Водитель фуры с отчаянием осознал, что засыпался, хотя на чем именно, ему было невдомек.
Между тем дверца 'Волги' распахнулась, сверкнув черным лаком, и из нее легко выбрался средних лет мужчина в штатском. Впрочем, то, что он был одет в серые цивильные брюки и какую-то легкомысленную полосатую рубашечку, вовсе не меняло того факта, что это был тот самый 'товарищ полковник', к которому с таким почтением обращался пожилой гаишник, – он выглядел именно так, как, по мнению водителя, должен выглядеть одетый в штатское полковник.
Двигаясь быстро и деловито, он подошел к водителю и вполне приветливо поздоровался, из чего тот, умудренный горьким опытом, немедленно сделал вывод, что полковник этот служит где угодно, но только не в госавтоинспекции. От этого бедняге сделалось еще муторнее, чем было до сих пор.
– Придется осмотреть ваш груз, – сказал полковник. – Есть подозрение, что вы провозите контрабанду.
Водитель ударил себя кулаком в грудь, набрал побольше воздуха, готовясь отстаивать свои конституционные права и полную невиновность, но полковник остановил его, подняв руку в предупреждающем жесте.
– Лично вас пока никто ни в чем не обвиняет, – сказал он, и водителю очень не понравилось это 'пока'. – Куда вы должны доставить груз?
– В Великие Луки, – честно ответил водитель.
– А в путевке указано, что вы направляетесь в Ригу. Вам не кажется, что тут имеет место какое-то несоответствие?
Водителю именно так и казалось, причем с того самого момента, как начальник парка лично вручил ему путевку и на словах дал подробные инструкции. Он так и сказал полковнику и по просьбе последнего пересказал ему эти инструкции так точно, как только мог. Подумав, он добавил, что не проверил ящики с фурнитурой и что это, по его мнению, не является уголовно наказуемым преступлением.
– Разберемся, – пообещал полковник, безо всякой, впрочем, угрозы в голосе. Водителю даже показалось, что тот чувствует себя словно бы не в своей тарелке. Тут в душу его закралось подозрение, что полковник этот никакой и не полковник, а какой-нибудь ухарь, решивший свистнуть фуру с мебелью и толкнуть потом эту мебель по бросовым ценам, сорвав таким макаром немалую сумму. Собственная судьба мгновенно представилась водителю в самом что ни на есть черном свете: ему привиделась безымянная могилка где-нибудь в лесу под Ржевом, да так ясно, что ноги у него ослабели и перед глазами все поплыло.