– Тоже верно, – снова вздохнув, сказал Мещеряков и рассеянно погрузил кончик своей сигареты в остатки кофе, плескавшиеся на дне чашки.
Раздалось короткое шипение.
– Фи, полковник, – сморщив нос, сказал Илларион, – что за манеры?
– Знаю одно местечко, – оживляясь, сказал Мещеряков, пропустив мимо ушей последнее замечание Забродова. – Ни гор, ни моря, зато уж разговоров!..
– Это тюрьма, что ли? – с подозрением спросил Илларион.
– Тьфу на тебя, – в сердцах плюнул полковник, – ну что ты за человек!
– Ах, не тюрьма, – с деланным облегчением взялся за сердце Забродов. – Тогда, может быть, Дума?
– У меня обед кончается, – сказал Мещеряков. – Мне говорить дальше, или ты будешь развлекаться словоблудием в одиночестве?
– Не буду развлекаться словоблудием, – покаянно свесил голову Илларион, – говори, о кладезь премудрости! Глаголом жги мое сердце.
Мещеряков немного подышал через нос, чтобы успокоиться. Подумать было страшно – провести с Забродовым месяц в одной комнате, хотя бы даже и на курорте. Особенно на курорте. Поговорив с бывшим подчиненным час, полковник начинал ощущать симптомы раздвоения личности.
– Так вот, – медленно сказал он, проверяя, как звучит голос. Голос звучал нормально. – Есть у меня один знакомый мужичок. Обожает выпить и почесать язык. Такие истории рассказывает – заслушаешься!
– Ну, таких я и сам знаю сколько угодно, – заметил Илларион.
– Таких ты не знаешь, – отмахнулся от него полковник. – Потому что работает он егерем в медвежьем углу. Псковская область, граница с Латвией, леса, озера, болота... И до цивилизации, между прочим, полчаса езды на машине.
– Комары, самогон, погранзона... – задумчиво продолжил перечисление Илларион. – А в цивилизацию пускают при наличии визы в паспорте.
– Рыбалка, – сказал Мещеряков. – Охота.
– Какая охота, – отмахнулся Илларион, – у меня и ружья-то нету. С револьвером, что ли, охотиться?
– Ружье я тебе мог бы и одолжить, – сказал Мещеряков. – При условии, что ты мне его вернешь.
– С патронами, – уточнил Илларион.
– С патронами, – вздохнул полковник.
– А ведь, пожалуй, годится, – сказал Илларион.
– Ну слава тебе, господи!
– А что я буду должен твоему егерю за гостеприимство?
– Пол-ящика водки, пачек десять питерского 'Беломора' – и вы друзья по гроб жизни. Ему ведь там тоже скучно.
– И то верно. Ну, полковник, ну, удружил! С меня бутылка.
– Лосиный окорок с тебя, а не бутылка, – проворчал Мещеряков, убирая в карман сигареты и оглядываясь в поисках официанта. – Бутылка... Нашел алкаша. Впрочем, и бутылка тоже.
– Узнаю разведчика! – рассмеялся Илларион. – Договорились. Так, может, прямо сейчас и дернем? По маленькой, а?