— Как по-твоему, кто эти люди? — спросила она мужа, как только они очутились в каюте.
— Откуда я знаю. Таких сейчас пруд пруди.
— Какой кошмар. Столько мужиков и ни один не вмешался.
— Один-то как раз попробовал. А по-твоему и мне следовало сунуться, чтобы заработать сотрясение мозга?
— Не знаю. Честно говоря, я с удовольствием сдала бы билет обратно.
Почти четыре часа прошло после окончания обеда.
Никаких криков и шума не доносилось ни снизу, ни сверху. Слышны были голоса отдыхающих, женский смех. Жизнь на теплоходе, похоже, вернулась в нормальную колею — все словно сговорились забыть досадный инцидент.
— По-моему, мы одни сидим взаперти, — заметил Сергей.
Он отпер дверь и выглянул на палубу.
— Народ тусуется.
— Хочешь, иди. У меня нет настроения.
— Все равно через полчаса идти на ужин.
— Может, возьмешь мне в каюту? Скажи, что я плохо себя чувствую.
— Ничего не надо говорить. У нас нет никакой миски куда я мог бы скинуть еду?
— Нет.
— Ладно, заберу с тарелкой.
— Наверно, я пойду с тобой. Боюсь оставаться одна.
— Я ненадолго. Ключ беру с собой. Никому не открывай, что бы тебе ни говорили. Эту дверь не так легко сломать. Хотя я не думаю, что дело дойдет до этого. Если судить по взятым темпам, они давно нажрались и благополучно дрыхнут.
Сергей натянул свитер и вышел из каюты. Вода, берег и небо с трудом различались в темноте. Нарядно одетые люди прохаживались по палубе, следили за фосфоресцирующей пеной, опершись на перила.
Он направился к лестнице, чтобы подняться этажом выше. И вдруг через щель в плохо прикрытой двери увидел на полу одной из кают лицо, искаженное гримасой боли. Он не мог увидеть, что делается внутри, но по звукам можно было догадаться — лежачего били ногами. Сергей невольно замедлил шаг. Голова дернулась и пропала из виду.
Поднимаясь по лестнице, он чувствовал себя вымазанным дерьмом с головы до пят. Ощущение собственной трусости, беспомощности было острым и унизительным. Оставалось утешаться хотя бы тем, что он не юркнул, как мышь, обратно в каюту, а все-таки идет туда, куда собирался.
«На первой же остановке, надо сходить с вещами, — подумал он. — А потом требовать, чтобы вернули деньги за билеты. Сумма очень даже не слабая. На Западе компания еще заплатила бы неустойку, а у нас дай Бог, чтобы свои вернули. Начнут волокиту на три года. Затребуют какие-нибудь справки. Если бы все как один сошли с рейса. Куда там, эти будут догуливать путевку, даже если тут скальпы начнут снимать.»
В ресторане внешне все было спокойно, хотя чувствовалось некоторое напряжение. Играл плохонький ансамбль, но пассажиры явно не собирались задерживаться. Все сосредоточенно жевали, перебрасываясь редкими фразами.