Через три минуты схватки у Рублева остался последний патрон. Противников разделяла надстройка над палубой с глухими, без единого проема стенами.
Имея не больше двух метров в ширину, она была вытянута в длину на все десять. Получалось что-то вроде ходьбы по кругу, вернее по замкнутому прямоугольному контуру.
Стоя у ближнего к корме торца надстройки, Рублев догадывался, что Стрелок выжидает с противоположной стороны. Комбат почти точно знал местонахождение противника, но не мог его достать.
Потом взгляд упал на багор. Отцепив его, он взвесил как следует тяжесть, еще раз прикинул расстояние.
Шансов мало, но почему бы не попробовать? Он отступил на шаг и метнул противопожарное приспособление туда, где по его расчетам выжидал Стрелок.
Сперва раздался хрип, потом бешеные проклятья.
Стрелок сумел сделать всего несколько шагов — резанув острым крюком шею, багор упал в нескольких шагах сзади. Кровь хлестала как будто ее выкачивали насосом. Растекалась по плечам, по голому торсу и многоцветные татуировки промытые горячими струями становились все ярче и натуральней. Словно оживали перед смертью хозяина.
А хозяин повалился на пол. Лежа, он зажимал рану и одновременно пытался остановить, удержать ствол пистолета — тот уводило то вправо, то влево. Дважды он промахнулся по приближающемуся человеку. В горячке боя у Комбата съехал до подбородка шарф, который прикрывал лицо, но у противника уже мутью заплыли глаза.
Подобрав багор, Комбат широко расставил ноги и одним ударом пригвоздил Стрелка к полу. Вытатуированная бабочка в последний раз шевельнула крыльями. Голая девка на левой стороне груди похабно усмехнулась — и тут оказалось, что ее улыбка мало чем отличается от оскала черепа, любовно выписанного под правым соском.
Удовиченко кое-как дополз до верхней палубы и теперь снимал, стоя на коленях. Расслышав снизу еще один предсмертный хрип, Виктор устало оперся на перила. Их миссия на «Грибоедове» закончилась.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТЬ ГАРАНТИРУЕТСЯ
Двое из жильцов мертвого дома вернулись к себе только под утро — Удовиченко высадил их на старом месте возле телефонной будки. На обратном пути никто не проронил ни слова — молчал даже словоохотливый репортер.
Он побывал на пороге вечности, и ему не терпелось взглянуть на отметину от пули на груди. Угодив в бронежилет, пуля обычно оставляет синяк больших или меньших размеров. Но Удовиченко казалось, что дома, в зеркале его глазам предстанет некое клеймо, отметина потустороннего мира. Впрочем, это не мешало прикидывать возможных покупателей кассеты, стартовую цену, с которой начнется торг.