Их встретила белая «Нива», заляпанная грязью.
— Повезло с погодой. А то неделю лило — до тошноты, — сказал темноволосый, с массивным золотым перстнем водитель. — Сейчас заедем перекусить, а то три часа еще мотать.
Остановились возле шашлычной, открытой несмотря на столь ранний час. Водитель заказал гостям по две солидные порции шашлыка, себе взял свежего чурека, крепкого чая и соленого сыра.
— Если все сложится нормально, послезавтра девчонки на пляже будут натирать кремом спину.
Гости из столицы спокойно отреагировали на это известие. Покончив с шашлыком, Комбат встал:
— Покатили. Раньше начнем, раньше кончим…
— Нам туда? — спросил Крапива, завидев смутно вырисовывающиеся в голубоватой дымке горы.
— Туда. Знаешь Рокский перевал?
— Слышал, блин. Там, где пограничники спирт тормознули.
— Если бы тормознули, вас бы не беспокоили, — усмехнулся Авик — именно так представился водитель.
— А что, протекает сюда, к нам?
— Слыхал, три дня назад передавали по новостям как на заставе сливают спирт на землю? Двести или триста тысяч литров уже слили. Чтобы неповадно было возить без лицензии. Похоже на правду?
— Хрен его знает, — пожал плечами Крапива.
— Нет, брат, тут можно выразиться определеннее.
Им ведь надо объяснить властям — почему вдруг очередь перед тоннелем сократилась? Куда делись машины, если водители обещали стоять до победного конца?
— Так что теперь?
— Поработаете сразу за всех: за солдатиков, за командиров, за таможню. Спирт надо будет оформить так, чтобы по этой трассе никто больше не сунулся.
«Нива» забиралась в горы. Шоссе содержалось в приличном состоянии. Въезжали в пахнущий сыростью тоннель с искусственным освещением, петляли вместе с серпантином, потом проскакивали мост над ущельем с пенистой рекой, шипящей между камней.
Крапива прикрыл окно — стал потихоньку подмерзать в своей летней одежде.
— Ничего, выдадим тебе тулупчик, — пообещал Авик.
Рублев, сидевший рядом с водителем, любовался снеговыми вершинами, сверкающими на солнце. Он любил горы за грозную неприступную мощь, за ощущение полета при взгляде вниз, в долину, за особую, значительную тишину. Всегда жалел, что не довелось полазить в свое удовольствие, а только с «Калашниковым».
Три часа промелькнули незаметно. Авик остановил машину на обочине и пригласил спуститься следом за ним по пологому склону, где в беспорядке были рассыпаны огромные серые и коричневые валуны. Сам он легко и проворно передвигался в щегольских туфлях. Гости старались не отставать.
В расщелине, скрытой от обзора с дороги и порывов холодного ветра, они увидели палатку. Возле нее возился человек в вязаной шапочке и утепленной куртке.