Своих осведомителей нужно знать хорошо, иначе рано или поздно попадешь впросак. Старший следователь вовсе не считал, что его «голубой» помощник из «Калахари» обязательно будет на сто процентов откровенен с аудиторией. Но послушать передачу стоило. Для начала хотя бы убедиться, что знакомые ребята с девятого канала выполнили его просьбу.
Сын искренне удивился, но спорить не стал. Плотно закрыл за собой дверь. Вельяминов услышал, как он предупредил мать:
— Батя забурился. Просил не беспокоить.
На экране появилась заставка, следом выскочила физиономия ведущего с неприятно-толстыми губами и деланным оживлением в глазах. Продираясь сквозь аплодисменты сидящих в студии людей, он объявил:
— Добрый вечер! Я приветствую поклонников нашей передачи и тех, кто смотрит ее впервые. Напоминаю, у нас с вами есть уникальная возможность услышать рассказ о себе на пределе откровенности. Не всякий из нас способен исповедоваться даже самым близким друзьям. Но маска позволяет нашим героям высказаться без утайки перед миллионной аудиторией.
Встречайте нашего гостя!
В кресло, стоящее на небольшом возвышении уселся человек в темной, почти черной маске с прорезями для глаз и рта. То ли она в самом деле была сделана из железа, то или материал удачно сымитировали — телезрителю понять было трудно.
— Представьтесь, пожалуйста. Никто не ждет, что вы назовете свое настоящее имя. Выберите любое на ваш вкус, чтобы гости студии могли обратиться и задать вопрос.
— Викентий.
«Это он», — Вельяминов распознал знакомую жеманную интонацию.
— Замечательно. Расскажите немного о себе.
Завсегдатай «Калахари» закинул ногу на ногу, облокотился поудобнее.
— В детстве я не выделялся ничем особенным. Разве что не любил слишком шумных игр. Моим любимым занятием было закапывать и раскапывать клады. Обычно я кидал в костер несколько медных монет, чтобы они закоптились как следует. Потом добавлял к ним разноцветные осколки бутылочного стекла. Закапывал клад и старался забыть место. На следующий день начинал поиски.
«Без единой запинки, — отметил Вельяминов. — Он уже завладел вниманием. Выглядит большим профессионалом, чем этот ведущий с его напускным энтузиазмом.»
— Как все дети, любил исследовать пустыри, лазить по чердакам и подвалам. На чердаке соседнего дома обитал настоящий бомж — его звали Никита. Он был вдобавок слабоумным — двухметровый детина, заросший щетиной до самых глаз. Зимой и летом он появлялся во дворе в одном и том же наряде: драные кеды, штаны, едва достающие до щиколоток, какая-то кацавейка, вроде тех, которые надевают сердобольные старушки. Жильцы использовали его в качестве дармовой рабсилы — если кто-то покупал мебель, холодильник или увозил старые вещи на дачу. Днем раньше ему совали в руки кусок хозяйственного мыла и несколько раз повторяли: «Баня, баня». Никита утвердительно мычал в ответ и отправлялся мыться — благо баня находилась через два квартала. Правда, в квартиру его все равно брезговали впускать — останавливали на пороге.