Скалы расступились, и тропа вывела их на дно глубокого, с пологими лесистыми склонами, широкого распадка. Судя по обугленным стволам, там и сям торчавшим из молодой непролазной поросли, как угрожающе воздетые черные корявые пальцы, это как раз и была Горелая падь. Юрий огляделся и заметил примерно в полукилометре от себя крытую серым от времени и непогоды тесом двускатную крышу.
– Вон она, заимка, – подтвердил его догадку капитан. – Ты того.., поосторожнее. У этого архаровца может быть оружие. Вряд ли он тут, в лесу, без карабина сидит.
Юрий кивнул и вслед за своим спутником сошел с тропы.
Двигаться лесом было тяжело: много лет назад упавшие на землю горелые стволы густо поросли молодой зеленью, все это спуталось в совершенно непролазную кашу, которая трещала, шелестела, звенела от комарья, цеплялась за одежду и волосы и ни в какую не желала пропускать их вперед. Юрий подумал, что такое скрытное передвижение хуже парадного марша в сопровождении полкового оркестра, но оставил свое мнение при себе: у него было предчувствие, что все это не имеет никакого значения, поскольку нужно быть круглым идиотом, чтобы после очередного убийства отсиживаться в норе, про которую всем известно. Впрочем, судя по стилю поведения, двоюродный брат Татьянки как раз и был круглым идиотом, так что Юрий не брался судить, что в данной ситуации верно, а что ошибочно. Может быть, Васька спьяну решит, что через кусты ломится какой-нибудь лось или, скажем, очень большой и очень наглый заяц…
Небольшая поляна, на которой стояла заимка, открылась перед ними как-то вдруг, совершенно неожиданно для Юрия. Он посмотрел на капитана и по его довольному виду понял, что тот до самого конца был не вполне уверен в том, что сможет выйти точно к заимке. Следопыт, подумал Юрий с иронией, Соколиный Глаз пополам с Большим Змеем…
Заимка была старая, сложенная из толстенного почерневшего кругляка, с одного угла тронутого давним пожаром. Над сколоченной из толстых, вытесанных вручную плах дверью торчал на источенных жучками столбах покосившийся дырявый навес, под которым Юрий разглядел полуразвалившиеся древние санки и еще какую-то серую рухлядь. Переглянувшись с капитаном, он, пригнувшись, двинулся в обход строения, чтобы блокировать окна, если таковые здесь имелись.
Окно было только одно, и пролезть в него мог бы разве что десятилетний ребенок, да и то не слишком упитанный. Бросив один-единственный взгляд на эту несерьезную щель в бревенчатой стене, Юрий осторожно двинулся назад, но тут со стороны двери послышались гнилой треск, какой-то грохот и выкрик мента: