— Это совеем другое! — возразила Богиня запальчиво. И осеклась. — Совсем… другое… — У нее мелькнула новая мысль. — Ну и уйду от вас на Дархан! Там хоть порядочные мужчины, которые не обижают женщин. Да, вот прямо сейчас и уйду. Раз есть Поющий Замок, то и Дархан должен быть рядом.
— Вот за этой горой, — подсказал Лоцман.
— Не указывайте мне! Сама знаю. — У Анны блеснули глаза. Она выпрямилась, вытянула шею, поднялась на цыпочки. С лица сбежала краска; бледная кожа натянулась на щеках, напряглась. Казалось, горы тянут ее к себе, выпивая из Богини жизнь. — Ах! — Она покачнулась и шлепнулась бы на ступеньку, не успей Лоцман ее поддержать.
— Есть, — сказала Хозяйка.
Лоцман всмотрелся в затянутую туманом дыру в каменной стене. Дыра была хорошо видна выше белой стены Замка.
— Это? — Анна удивленно заморгала. — Это дорога на Дархан?
— Да. Вы сами ее открыли. — Охранитель мира на радостях готов был принести извинения, что они обошлись с Богиней так круто.
— Это же чертовски высоко, — сообразила она. — Как хотите, но я туда не полезу. Господин Лоцман, я немедленно возвращаюсь домой.
— Я вас не отпускаю.
— Что-о?
— Я закрыла вход в твою комнату, — безразличным голосом сообщила Хозяйка. — Великая Богиня может попадать домой как хочет, но только не через твое зеркало. Пойдем.
— Не беспокойтесь, — сказал Лоцман Анне. — В сущности, мы люди незлые и вреда вам не причиним.
Она передернула плечами и с оскорбленным видом направилась вверх по лестнице. Охранитель мира и Хозяйка побежали вниз.
В кладовке при гараже Лоцман отыскал две длинные прочные веревки, однако подходящих крючьев не нашел.
— Сделай мне кошки, — попросил он Хозяйку. — Такие, чтоб я зацепил за край туннеля и не оборвался. С тремя крючьями.
— Может, еще подождем? Вдруг твой пилот прилетит.
— В Кинолетном война. — Сердце у него защемило. Жив ли Шестнадцатый? Был бы жив — давно бы прилетел.
— Я сделаю лестницу, — решила Хозяйка. — Надежную, не выдвижную.
— А я поволоку ее с собой? Спускаться ведь тоже придется.
— Без лестницы нельзя. Ты — дважды проданный, трижды — или сколько там? — умерший. А ну как оборвешься с веревками? Кто будет тебя воскрешать?
— Сделай, пожалуйста, крючья, — тихо попросил он, и она сотворила.
Две большие, устрашающего вида кошки легли у его ног.
— Спасибо. — Лоцман привязал к ним веревки.
«Я боюсь за тебя», — услышал он мысленное признание Хозяйки. А вслух она сказала:
— У тебя всё получится.
Он посмотрел на нее. Даже с полумаской было видно, как осунулось и подурнело Хозяйкино лицо. Она усмехнулась запекшимися губами, пояснила: