~
А уже в домах окрестных
Окна ранние светлы.
А уже в полях небесных
Полно сумеречной мглы.
Я узнаю в час урочный
Все предвестия весны:
Цвет душистый, терн веночный
И объятия чумы.
Чей ты, образ безымянный,
Очертился среди мглы?
Жизни, счастьем осиянной
Иль метущейся весны?
В солнечный полдень, ясный и бодрый, какого давно не бывало, пробежала сестра по палатам с объявлением: «Будет обход». Тени от блестящих металлическими частями кроватей скрещивались на полу и достигали в некоторых местах стен. Все кровати, кроме Андреевой, были аккуратно прибраны. Но вместо врачей зашел в палату и снял шапку, и уселся на ближайшую кровать, и невольно запружинил на ней Виктор Павлович, муж тетки Андрея – Надежды. Виктор Павлович имеет в облике своем нескрываемые печальные черты. Его глаза хотя и могут зажечься и ярко гореть, как лампочки в погребе, и лицо проникнется страстью и оживлением в иную минуту, но все же усы непреклонно тянутся концами вниз, и брови сходятся домиком у переносицы, и тогда кажется, что всем он недоволен, что везде не так, как хотелось бы, и везде не то, что ожидалось. Но Андрея сумрачный вид Виктора Павловича обрадовал даже пуще яркого полдня.
– Ну, что? Нагулялся, козак? – только и высказал Виктор Павлович и с печальной тревогой посмотрел в сторону. И помолчав несколько времени добавил, – как же ты вот это так? А?
– Да так, улыбнулся Андрей.
– А каким автобусом приехал?
– Зеньковским.
– Зеньковским? – Оживился Виктор Павлович. – Так зеньковский ходит совсем в другой стороне. Это надо было тебе большой крюк сделать, чтобы на него попасть. В семь приходит?
– В семь, – ответил Андрей.
– А я бы все не так сделал.
– А я так.
– Вот и сделал, что мы тебя какую уже неделю ищем.
– А где же тетя Надя? – спросил Андрей.
– Да вот с живорезами твоими беседует, хочет тебя забрать домой, чтобы до полного здоровья не залечили.
Тогда же ворвалась в палату тетя Надя и ну целовать Андрея. А очи ее сверкали, как новогодние игрушки на елке:
– Что, козак, нагулялся?
– Здравствуйте, тетя Надя.
– Здравствуйте, тетя Надя, – передразнила она и по-отечески запустила руку в чуб Андрея.
– Как же вы меня нашли? – спросил Андрей.
– По долгу службы обязаны все знать.
– А что, долго я уже здесь?
– Долго, Андрюша, долго, – и улыбка сходила с уст тетки Надежды. – Ты не долечился и пустился в мороз и пургу в путь. А так делать нельзя. Кризис миновал, но могут быть осложнения. Я в первый раз приходила, ты спал, в другой раз – снова ты спишь, а уж на третий раз ты очнулся. Но доктор у тебя хороший, знаменитый, можно сказать, в нашем краю. Микола Степанович. Мой приятель, мы с ним часто и на пикник, и на шашлык. Хорошо, что прямо к нему ты попал, а то, знаешь, как у нас бывает, пока суть да дело, пока разберутся, что к чему, а уже и не надо ничего. Но больше никогда так не делай. Ты бабушке ничего не сказал, а она может и не вынести переживания.