Стоп! Я вдруг отчетливо вспомнил, что рваная дырка выходного отверстия располагалась не на одном уровне с маленькой дырочкой входного, а заметно повыше. Так могло быть, если бы лысый плыл кролем и в момент гребка подставил стрелку, засевшему где-то правее нашего пляжа, левый бок. Но плыл-то мужик брассом, то есть держал плечи на одном уровне и загребал одновременно обеими руками. Голова у него при этом торчала из воды и была очень удобной мишенью. Допустим, что снайперюга, сидя где-то в лодке, пальнул и немного промахнулся. Пуля вонзилась в воду, пробила тело от бока до бока… Но выйти она должна была ниже, ближе к пояснице, если только стрелок не держал оружие вровень с поверхностью воды. Да и то вряд ли. Лысый повернулся ко мне лицом, и при этом его левый бок ушел в воду глубже, чем правый. Никакой снайпер ни с лодки, ни с берега не сумел бы прострелить его так, как он был прострелен… А это значит…
— Интересно, чего они там ищут с аквалангом? — спросила Ленка, и я понял, что теньенте Гонсалес додумался немного раньше до того же, что и я.
— Боевого пловца… — сказал я неуверенно.
— Боевого пловца? — переспросила Ленка с явным удивлением.
— Ну, не его, конечно, — поправился я, — станет он их под водой дожидаться… Следы ищут.
— Какие же там под водой следы?
— В общем-то никаких, но могла, например, гильза остаться. А кроме того, если этот аквалангист со стороны моря пришел, то мог противоакулью сетку прорезать. Перелезть через нее, не показываясь на поверхности, он бы не смог. И пролезть под ней не сумел бы…
Как раз в это самое время неподалеку от катера вынырнул полицейский-аквалангист. Он подплыл к корме и, вытянув руку из воды, передал страховавшему его парню какой-то плоский предмет. Вглядевшись, я понял, что это был кусок противоакульей сетки. Приятно, когда твой прогноз оправдывается. Еще приятнее было то, что теперь можно было чуть-чуть успокоиться: охотились не на нас. Если бы аквалангисту нужны были мы, то он влепил бы и нам по пуле, ничем не рискуя. Стрелял он снизу, из-под воды, всего метров с пятнадцати-двадцати, а может, и еще ближе. И пуля, прошив лысого джентльмена, пролетела где-то высоко над нашими головами. Поскольку в это время мы с Ленкой орали и плескались, то не услышали ее свиста. Само собой, что и выстрела наши уши не зафиксировали. Если он вообще был слышен на поверхности воды.
— Слушай! — ахнула Ленка. — Это ж выходит, когда ты нырял, то мог на этого убийцу наткнуться?
— Вряд ли. Я думаю, что он торопился уйти, не привлекая внимания. Мы с тобой его не интересовали. Он шлепнул этого лысого, нырнул в дыру за сетку и пошел как торпеда. У меня же ни маски, ни очков, к тому же кровь воду замутила — я б его и в пяти метрах не разглядел. Кроме того, мне еще надо было доплыть до того места, где лысый ушел на дно, да еще минуту-полторы прождал… А за минуту с ластами можно метров сто отмахать без напряга.