— А он об этом знает? — удивился я.
— Может быть, и нет, но, чем раньше узнает, тем лучше. Я думаю, что сеньор Морено скорее всего уже дал ему исчерпывающую информацию, но вам не помешает и личная встреча, благо наши яхты оказались поблизости.
Хотя я и понимал, что сейчас мне надо в первую голову бояться не «молодых койотов», а «старых», которые на данный момент стоят в почетном карауле у гроба вождя Сифилитика, на палубу я вылезал не без опаски. Бывает такое инстинктивное чувство опасности… Но все-таки вылез.
«Дороти» стояла в двух милях от входа в лагуну. Отсюда и Лос-Панчос было хорошо видно, и «Каса бланку», окруженную парком, и еще несколько отелей, разместившихся на горных террасах. Хорошо просматривалась кольцевая автострада, по которой катили разноцветные автомобили. Яхты болтались и в лагуне, и поблизости от нас. В общем ту же картину, какую мы с Хрюшкой вчера видели с берега, теперь довелось посмотреть с моря.
Я сразу углядел в лагуне полицейский катер. Он стоял на якоре метрах в пятистах от берега, прямо напротив пляжа «Каса бланки». А еще ближе к пляжу маячило маленькое пятнышко — резиновая моторка с аквалангистами. Похоже, что покойный Сифилитик был хорошо информирован: полицейские искали под водой туннель, о существовании которого до вчерашнего дня знал только Фелипе Морено.
С противоположного борта была неплохо видна «Маркиза». По прикидке она была раза в полтора крупнее «Дороти» — вполне солидный белый теплоход тонн на триста водоизмещением. На ней явно никаких траурных мероприятий не проводилось. Громыхала музыка, слышался хохот и женский визг. «Молодые койоты», как видно, отдыхали и предоставили грустные хлопоты своим «старикам». Правда, вокруг яхты, стоящей на якоре, ромбом располагались четыре катера, очень похожих на те, что использовала охрана Эухении. Парусные яхты, моторки и прочая мелочь приближаться к «Маркизе», так же, как, впрочем, и к «Дороти», считали ненужным риском.
— Смотрите, монгольфьер! — восторженно воскликнула Хрюшка, увидев оранжево-красно-синий пузырь, величаво проплывавший на фоне зеленой горы. Дунька ты моя, Дунька…
— Да, очень красиво! — снисходительно согласилась вежливая Эухения. — Мы уже привыкли и не замечаем… Но я хотела бы, чтоб вы, сеньор Баринов, посмотрели на «Маркизу» в бинокль. Каэтано!
Капитан с максимальной почтительностью вытащил из рубки мощный оптический прибор производства фирмы «Карл Цейсс. Иена», сварганенный еще в славные времена первого рабоче-крестьянского государства на немецкой земле. Второй такой же бинокль взяла Эухения и направила на «Маркизу».