— Хорошо, хорошо. В какой отель?
— Я еще не решил. В пять заеду за вами, смешаемся с толпой в час пик.
— Отлично, — глухо вымолвила она, плотней кутаясь в пальтецо.
— Слово даете?
— Даю. — Снова внимательно на него посмотрела. — Зачем вам обо мне так заботиться?
Очень странный вопрос.
— Что имеется в виду?
— Найденный «ключ» у вас. Нужды во мне больше нет. Фактически вам, может быть, даже выгодно, чтоб они меня достали.
Джек вытаращил на нее глаза, сдерживая гнев.
— Нет ответа? — не отставала Алисия.
— Разумеется, есть... Просто думаю, стоит ли отвечать на подобный вопрос.
— Ах, обиделись?
— Чертовски. Вы... заказчица. Мы заключили сделку. Контракт.
— Я не подписывала никакого...
— Мы ударили по рукам. Это и есть контракт.
Алисия вспыхнула, снова отвела глаза. Потом разразилась поспешным потоком слов:
— Простите. Может быть, я не права, только просто не знаю, что думать, кому еще можно верить. Вчера было страшно до жути... я ужасно вас боялась... вообще никогда в жизни не попадала в подобные ситуации. То есть за мной шла погоня, а тот, кого я считала партнером, убил прошлой ночью бог весть сколько народу. Пусть даже они сами на то нарывались... знаете, что я скажу? Вы вчера запросто нажали на несколько кнопок, и — бум! — люди погибли. Хотели их убить и убили. Неудивительно, что я все время гадаю, вдруг вы и меня решите убить?
Джек было собрался заметить, что убивает только чересчур болтливых заказчиков, но решил, что момент не совсем подходящий для глупых шуток.
Наверно, она права. Обычно его контакты с заказчиками сводятся к минимуму. Заключив сделку, он исчезает и делает свое дело, как в случае с Хорхе. Они никогда не присутствуют при процессе, видят лишь результат. Вчерашний вечер стал исключением. Пришлось взять на себя абсолютно нежелательную роль телохранителя, Алисия оказалась свидетельницей весьма жестокой реальности.
Очень плохо, конечно, однако особого выбора не было.
— Я сделал то, что было необходимо, — сказал Джек. — Как вы себе представляете, что с нами сейчас было бы, попадись мы к ним в руки?
Она продолжала, словно не слышала:
— Хуже всего, что это ничего не решило. Мы по-прежнему вынуждены оглядываться через плечо. Я даже домой не могу пойти.
— Сочувствую. Но ведь все-таки мы продвинулись. Теперь знаем больше, чем два дня назад, и, думаю, узнаем гораздо больше, когда я найду замок, открывающийся вот этим самым ключом.
И еще чуточку позабавлюсь с четырехколесной игрушкой. Есть что-то очень странное в клейтонском «ровере».
Джек вытащил ключ, разглядел в ярком солнечном свете слабый след оттиснутой на красном виниловом футлярчике надписи: «Берн интербанк».