В антракте Василиса задыхалась от восторга:
— Ой, Майечка, дядя Боря, я так рада! Мне так нравится! Я тоже хочу быть балериной! Как вы думаете, меня возьмут учиться на балерину?
— Боже мой, не вздумай! — воскликнул Борис Андрианович. — Это не жизнь, а каторга! Вечно голодная, тощая, заморенная… к тому же тебе уже поздно, в хореографическое училище принимают, по-моему, семилетних…
— Неважно, пусть я буду голодная, пусть!
— А слух у тебя есть? — спросила Майя, уже понявшая, что слуха у нее нет.
Нет, со слухом беда, так бабушка говорила. Она хотела меня на скрипке учить или хотя бы на пианино, но потом махнула рукой. А без слуха никак?
— Без слуха исключено!
Казалось, она вот-вот расплачется. Но выручил Борис Андрианович.
— Не страшно, Вася! Не можешь стать балериной, стань балетоманкой.
— Что это такое?
— Балетоманы — это такие люди, которые обожают балет, ходят на все спектакли, знают о балете все, знакомы с балеринами и танцовщиками… Они живут в этом мире, а сами танцевать не умеют, им это необязательно!
Василиса задумалась, доверчиво глядя на него.
— Это неинтересно! — ответила она наконец.
— Ты умница, Вася!
— Майя, а ты никогда не хотела быть балериной? У тебя есть слух?
— В детстве я хотела быть и балериной, и певицей, и драматической актрисой, но вовремя поняла, что у меня нет этих талантов. И слава Богу!
— Почему?
Но тут прозвенел звонок.
— Пошли скорее! — заволновалась девочка.
После спектакля, стоя в очереди в гардероб, Майя тихо заметила:
— Девочка удивительно восприимчива к искусству! Надо сказать отцу, пусть обратит внимание на это, надо ее развивать, а то вырастет и не сможет отличить хорошее от плохого, будет еще одной потребительницей продукции «Фабрики звезд».
— Какая вы правильная, Майя, — улыбнулся он. Улыбнулся, как ей показалось, снисходительно.
Она покраснела от досады.
— Майя, помнится, вы говорили, что любите утку с яблоками? Мы не все съели, может, поедем ужинать ко мне?
— Да нет, спасибо, я вообще не ужинаю, а Василисе пора спать. Столько впечатлений…
— Ну что ж… Пошли, я далеко оставил машину, у «Детского мира»… Завтра Василису заберут?
— Да… — соврала Майя. — Жаль, я к ней привязалась.
— А почему у вас своих детей нет? Еще не поздно…
— Ну, это уж мое дело!
— Да-да, простите за бестактность… и все-таки вы на меня за что-то сердитесь. Правда, я в толк не возьму, за что… Но мы сможем увидеться завтра вечером?
— Завтра я иду на день рождения к подруге.
— Возьмите меня с собой.
— Это неудобно.
— Ну что ж, буду вам звонить, — огорчился он.
— Пожалуйста, звоните…
Майя ужасно боялась, что он станет патетически прощаться с Василисой и та брякнет, что отец приедет только шестого, но Василиса опять спала крепким сном и у дома едва помахала ему рукой на прощание.