– Чем могу служить? Меня зовут Брайан.
– Я хотел бы увидеть могилу Тони Капистрано.
– Тони Капистрано? – переспросил парень.
У Малко упало сердце. Похоже, зря он обходил все кладбища Лас-Вегаса.
– Его здесь нет? – настойчиво спросил он, скорее повинуясь профессиональному долгу, чем по убежденности.
Белобрысый сторож нахмурился. Попугай захлопал крыльями и отчаянно заквохтал.
– Зачем вам понадобилась могила мистера Тони? – спросил сторож.
Малко чуть не вскрикнул от радости. Нашел наконец! Ему не пришлось делать над собой усилия, чтобы улыбнуться парню, протягивая ему двадцатидолларовую банкноту.
– Это был мой друг, – объяснил он.
Попугай попытался выхватить банкноту, которая тут же исчезла в кармане шорт, после чего веснушчатое лицо вновь расплылось в улыбке.
– Вы уж не обижайтесь, – сказал Брайан, – но на кладбищах иногда странные типы сшиваются. Знавал я одного – так он каждый день онанировал на могиле своей жены.
Малко искренне заверил сторожа, что у него и в мыслях не было предаваться подобному занятию на могиле Тони Капистрано. Парень повел его к середине газона и показал большую бронзовую доску, обложенную дерном.
– Вот она.
Попугай снова заквохтал и попытался взлететь. Брайан легонько щелкнул его по клюву.
– Тише, Хосе!
Нагнувшись, Малко прочел надпись: «Энтони Капистрано, 7 января 1909 – 15 августа 1971. Истинно благородные люди не нуждаются в похвалах. Их жизнь говорит сама за себя. Тони был всеми любим и уважаем. В нем жила бесконечная доброта и человеческое тепло. Он давал, ничего не требуя взамен. Да почиет в мире. От любящего брата Банни».
Малко поднялся.
– Тело кремировали? – спросил он.
Брайан покачал головой.
– Нет, он ведь был католиком. Его набальзамировали. Хотя у нас был славный крематорий.
Еще один хвалит свой товар! Малко смотрел на газон, снедаемый желанием немедленно откопать этого «истинно благородного человека». Но надо было сделать еще многое, собрать все звенья этой цепи, прежде чем приступить к осквернению праха. Даже с благословения Белого Дома и ЦРУ...
Он поблагодарил Брайана и вернулся в «кадиллак». Ему не давал покоя один вопрос: почему, черт возьми, Банни Капистрано, сноб из снобов, похоронил обожаемого брата на этом скромном, затерянном в пустыне кладбище? И почему на могиле ни одного цветка? Ведь мафиози вообще питают слабость к цветам.
Что это – вырождение традиций? В задумчивости он ехал несколько минут, не обращая внимания на ухабы и рытвины, затем вырулил на шоссе и взял курс на Лас-Вегас. В наступающих сумерках «Стрип» уже засверкал всеми своими неоновыми огнями, неодолимо притягивая туристов: словно тысячи мотыльков слетались на пламя. Банни Капистрано и иже с ним предстояли поистине золотые деньки. В прошлом году в Лас-Вегасе побывало семнадцать миллионов туристов. Злые языки утверждали, что игровые автоматы стоят даже в исповедальнях церквей на Лас-Вегасском бульваре. Взяв максимальный выигрыш, играющий автоматически получал отпущение грехов на год вперед.