– Вы налили ему кислоты? – с ужасом спросил Малко.
Симона безумно рассмеялась.
– Нет, это такое дерево... По-креольски мы называем его «брюле-де-бор»[9].
Держа руки на бедрах, она с жадностью следила, как корчится от боли Жюльен Лало. Тот полз к листьям, как будто Малко и Симоны не существовало. Малко подумал, не помутился ли его разум от боли.
– Да ведь он сошел с ума, – сказал он, – он ведь снова хочет схватить листья!
Симона жестоко улыбнулась:
– Если приложить листья с зеленой стороны, боль утихнет, – объяснила она. – Это растение используют как компресс для небольших ранок. Поэтому я всегда держу его дома.
Пальцы Жюльена Лало были в нескольких сантиметрах от листьев. Симона подошла, прицелилась и изо всех сил ударила старика по члену. С предсмертным криком Жюльен Лало согнулся пополам, как гусеница. Малко оттащил Симону: кровавое убийство подлого старикашки не могло понравиться ему.
Жюльену Лало удалось наконец схватить листья и приложить их к своему лицу. Он по-прежнему лежал на полу, согнувшись, его большое тело непрерывно тряслось, дыхание было прерывистым.
Малко спрятал пистолет: сейчас Жюльен Лало не представляет опасности. Он увлек Симону в другую комнату.
– Почему он напал на вас?
Она рассказала, и Малко сразу все понял: нападая на Симону, Амур Мирбале целилась в него. Малко заметил, что Симона тихо плачет, и взял ее за руку. Она сразу прижалась к нему.
– Я хочу уехать из этой страны, – прошептала она. – Я больше не могу. Тем хуже для моего отца и для революции. Я вернусь, когда больше не будет насилия. Я хочу в Нью-Йорк...
Чтобы быть там изнасилованной пуэрториканцами... Хрен редьки не слаще.
– Подождите уезжать, – попросил Малко. – Я видел Габриеля Жакмеля.
Симона подскочила:
– Как вам удалось связаться с ним?
Малко колебался:
– Я не хочу подвергать опасности вас и того человека, который помог мне связаться с ним. Амур Мирбале следит за мной днем и ночью. Она не пытается убить меня только потому, что хочет одновременно расправиться с Жакмелем.
– Вы не доверяете мне, – грустно сказала Симона Энш.
Казалось, она готова была расплакаться. Малко вспомнил, что ей пришлось пережить и на что она согласилась, чтобы оказать ему услугу.
– Это американец. Берт Марней по прозвищу «Вампир», – сказал он, – он связал меня с Габриелем Жакмелем. Похоже, они поддерживают постоянную связь.
– Когда мы встретимся с ним?
Он уже хотел ответить, как в дверном проеме появился Жюльен Лало. С ошалевшим видом старик медленно шел к ним. Левой рукой он сжимал грудь, а правой держал на лице компресс «брюле-де-бор» той стороной, которая уменьшала боль.