Врач был, казалось, потрясен подозрениями Малко. Он покачал головой:
– Если Эд был убит, кто...
– Эд Колтон не был убит, – сказал Малко, – мы были там, когда произошло самоубийство. Но, возможно, кто-то по причинам, нам не известным, пытался изменить его поведение, в результате чего и произошло это «самоубийство».
Под навесом отеля «Беверли Хиллз» они попрощались.
Крис и Малко сразу же отправились обратно в Вашингтон. Директор ДОД непременно хотел встретиться с Малко по поводу смерти Эда Колтона. На автостраде Сан-Диего движения почти не было. Во всех машинах было по четыре человека. На всем протяжении от «Беверли Хиллз» до Международного аэропорта Лос-Анджелеса они видели не более четырех открытых автозаправочных станции. У одной из них два шофера, схватив друг друга за грудки, были готовы подраться. Ведя машину, Крис спросил:
– Вы действительно считаете, что он был убит?
– Этого нельзя исключать, Крис, – сказал Малко. – В таком случае опасность грозит и нам.
– Это мало что изменит, – вздохнул телохранитель. – Но мне бы очень хотелось, чтобы Милтон выздоровел. Мне не хочется умирать без него.
Пролетел ангел с траурной повязкой на крыльях.
«Боинг-747» авиакомпании ТВА был переполнен. Из пяти рейсов два были отменены. Без тайной, но действенной помощи ДОД они не достали бы билетов.
Малко не переставал думать. Что за таинственная связь существовала между Кросби и Джиддой? Кто оправдает два уже совершенных убийства? Он впервые спросил себя, не имеет ли все это отношения к эмбарго. Но каким образом?
Кабинеты ДОД с серыми стенами и удобной мебелью становились все более и более мрачными и холодными. Как, впрочем, и весь Вашингтон. Погода по-прежнему была ужасной; порывы ледяного ветра чередовались с внезапными потоками талого снега. Американцы приготовились к сообщению администрации о введении в действие второй фазы плана ограничений, означавшей новые лишения и рост безработицы. В одном из супермаркетов Нью-Джерси скупили весь сахар. Из-за необоснованных слухов.
Америка погружалась в эмбарго, а тем временем ответственные за это политики, разрываясь между покорностью судьбе и яростью, не знали, какое принять решение.
Ларри О'Нил, своим острым носом и бостонским акцентом походивший на хорошо воспитанного хорька, был, казалось, поражен рассказом о смерти Эда Колтона. Его высокая должность в ЦРУ соответствовала званию генерала с тремя звездочками.
– Может ли эта история быть связана с эмбарго? – спросил он, предвкушая удовольствие.
– Возможно, – сказал Малко. – Но я хочу вам напомнить, что Эд Колтон покончил жизнь самоубийством и что он даже не знал, что я собираюсь встретиться с ним...