Отойдя назад, он ринулся на дверь. Издали Джонс казался долговязым и нескладным, но вблизи его предплечья напоминали хороший окорок.
После второго удара дверь с треском распахнулась, и Джонс ввалился в квартиру, сжимая в руке кольт сорок пятого калибра. Брабек, стоя у двери, прикрывал его кольтом «магнум», способным продырявить сейф.
Квартира Эсперенцы оказалась совершенно пустой. Малко быстро осмотрел ее и увидел, что ронеотип и листовки исчезли. Произошло то, чего Малко больше всего опасался: Эсперенца и ее люди кое-что узнали, о нем.
А он по-прежнему не знал, каким образом они собираются убить вице-президента, и не имел ни малейшего представления о том, где их теперь искать.
В сопровождении обоих телохранителей-"горилл" он спустился в вестибюль и попробовал расспросить консьержа. Тот ничего не знал. «Бентли» стоял у подъезда: у Эсперенцы хватило сообразительности не трогать машину. Оставалось надеяться, что Таконеса еще не успели предупредить, если он поехал спать к Бобби.
Все трое ввалились в «форд», взятый «гориллами» напрокат, и помчались по проспекту Франциско Миранды.
* * *
В кабинете Ральфа Плерфуа царила весьма напряженная атмосфера. Американец всеми силами старался сдерживать гнев сеньора Кальвино, отца Эсперенцы. Тот не имел понятия, где находится его дочь, и не придавал этому ни малейшего значения.
– Но послушайте, – настаивал Плерфуа. – Сеньорита Эсперенца связана с убийцами и террористами...
Сеньор Кальвино расхохотался.
– Да она еще совсем юная девочка! У нее нет никаких черных мыслей. И если она и бросит в вашего президента листовки, это только к лучшему! Надеюсь, вы не сделаете ей ничего плохого, иначе...
– Но вы, по-моему, забываете, что именно она собирается сделать нечто «плохое», – напомнил Ральф Плерфуа.
Венесуэлец пожал плечами.
– Да вы с ума сошли! Вас просто сбил с толку этот проходимец.
Под «проходимцем» он подразумевал Малко. С тех пор как Кальвино узнал о роли австрийца, он относился к Малко с нескрываемым презрением.
Сухо кивнув Плерфуа и бросив на Малко ненавидящий взгляд, Кальвино исчез.
Плерфуа закурил сигарету и медленно выдохнул дым. От отца Эсперенцы помощи ждать не приходилось. Операция «Сухари и помидоры» принимала скверный оборот. До приезда вице-президента оставались всего сутки. Таконес, Хосе Анджел и Эль Кура куда-то исчезли. Бобби не смог дать ни одного вразумительного ответа на вопросы Малко и «горилл». Он был не слишком убежденным революционером и в глубине души считал Отряд народного сопротивления кучкой безобидных сумасшедших с диагнозом «хронический кастризм».