Однако перейдем к более близким временам. Появлялись более убедительные доказательства?
— Прадед мисс Фолконер проиграл на бегах все свое состояние, — сухо отозвалась мисс Силвер, — а у ее бабушки украли изумрудное ожерелье, когда она отдыхала на Ривьере.
— Да ну?
— Боюсь, Фрэнк, мисс Фолконер все-таки верит в проклятие, — вздохнула мисс Силвер. — Она сама была в роли хозяйки «Дома для леди», когда ее племянник погиб на войне. Он был последним мужчиной в роду Фолконеров, и бедняжка в нем души не чаяла. Трудно переубеждать человека, перенесшего такое горе.
— Пожалуй, — согласился Эбботт. — И не менее трудно понять, каким образом все это может касаться Трента.
В вашем деле — если его можно назвать таковым — вообще трудно что-либо разглядеть. Оно началось в тумане, и, похоже, застряло в нем навечно. Могу лишь дать вам совет для Ионы Мьюр. Если во всем, что мы сейчас обсудили, что-то есть, ей лучше поскорее убраться из Блика. Миссис Трент нечего бояться, пока ее сестра в безопасности. Угроза возникнет, как только с мисс Мьюр что-то случится.
Поэтому ей следует держаться подальше от Блика: осторожность — хорошая штука.
Мисс Силвер покачала головой.
— Я совершенно уверена, что она никуда не уедет.
Фред Флэксмен вдохновенно разглагольствовал в местном трактире. Он побывал во многих странах, причем, в отличие от большинства его слушателей, ему не приходилось подчиняться строгой армейской дисциплине, и эта его свобода вызывала жгучую их зависть.
— Когда я был лакеем достопочтенного Джона де Бента… — начинал он, и все тут же попадали в мир захватывающих приключений: красивые женщины, ночные клубы, зловещие тайны, загадочные убийства и прочее и прочее.
— Вот вам крест, ребята, он пожелал нам доброй ночи, потом через пятьдесят ярдов, в конце улицы, свернул за угол, и — поминай как звали!
Или:
— Никто не видел, как она вошла, и не услышал, как открылась дверь. Она стояла, глядя на нас своими огромными глазами и прижимая плащ подбородком, а потом внезапно упала замертво с ножевой раной в боку, и никто так и не узнал, кто ее сгубил!
Нынешний хозяин Флэксмена был бы немало удивлен его красноречием и фантазией. Надо сказать, в «Соколе» он пользовался большой популярностью. Некоторые посмеивались у него за спиной, но охотно слушали эти рассказы.
Только Том Хамфрис — второй сын старого Хамфриса и отец красотки Нелли — сидел, мрачно уставившись в свою кружку с пивом.
О Нелли ходило немало сплетен. Она любила пострелять глазками, но при этом откровенно заявляла, что не желает вести хозяйство ни в каком доме, кроме отцовского. «Только выйди замуж, и не успеешь опомниться, как на шее у тебя окажется полдюжины детей! Посмотрите на бедняжку Милли — ночи напролет баюкает одного ребенка, а уже и второй на подходе! Кто бы мог подумать, что она была куда красивее меня! Нет уж, мне такой жизни не надо!» Говорили, что Том Хамфрис побаивается дочери.