«Ну, — сказал я, — кровь не вода — ты как-никак моя внучка, а Том мой сын. Если не хочешь, чтобы твоего отца вздернули, выкладывай мне всю правду, как на духу».
Нелли немного успокоилась и выложила столько, что многое я не могу вам и повторить. Нашкодила она изрядно, и жаль, что Том не колотил ее прежде. Недаром говорят: женщина, что собака, — чем больше ее бьешь, тем больше от нее толку.
Мисс Силвер кашлянула. Она не могла согласиться с подобными утверждениями, но, как и мисс Фолконер, считала, что сейчас не время затевать дискуссию.
— Ваша внучка говорила что-нибудь, что навело вас на мысль о попытке шантажа со стороны Флэксмена?
Хамфрис хлопнул по колену широкой ладонью.
— Еще как навело, мэм! Флэксмен хвастался ей, что набрел на золотую жилу. А когда Нелли спросила, что это значит, он засмеялся и ответил, что кое-что знает. И кое-кто, возможно, неплохо ему заплатит, чтобы он держал язык за зубами.
— Шантажировать преступника очень опасно, — серьезно сказала мисс Силвер. — Тем более убийцу, попытка может оказаться роковой. Человеку, который решился на убийство, второй раз убить гораздо проще. А если ему в обоих случаях все сошло с рук, то преступник становится уверенным в собственной безнаказанности.
— Этот тип думает, что обвел всех вокруг пальца, взял и свалил свою вину на моего сына! Они твердят, что Флэксмена пырнули садовым ножом Тома. Но есть и другие садовые ножи — вот что я нашел в моем сарае. — Он вытащил из кармана сверток из газеты и развернул его на коленях. Свет заиграл на остром лезвии ножа. — Это мой нож, но я держу его на полке, а он оказался среди кучи хлама. Меня удивило, что над ним кружили мухи — сейчас теплые дни, они иногда и просыпаются. Я осмотрел нож и вижу — на рукоятке пятно, бурое. Уж не кровь ли, подумал я. — Он указал мозолистым пальцем на рукоятку. — Гляньте сами, мэм.
Лезвие было достаточно чистым — похоже, его воткнули в землю, чтобы убрать следы. А на рукоятке осталось пятно.
Я подумал, что тут могут быть отпечатки пальцев, которые завсегда ищет полиция, поэтому завернул нож в газету и принес вам. Может, скажете, мэм, что мне с ним делать?
— Вы должны отнести его в полицию, мистер Хамфрис, — без колебаний ответила мисс Силвер.
На следующее утро Иона Мьюр шагала по деревенской улице к коттеджу мисс Фолконер. После трех бессонных ночей она почувствовала, что силы ее на пределе. Джеффри откровенно признал, что Жаклин Делони раньше была его любовницей, и при этом утверждал, что с этой связью (которую, как он говорит, лучше было не начинать!) давно покончено, а то, что подслушала Иона, было лишь приступом истерии. Иона не знала, чему верить, чему нет.