Дождь стал уже затихать, когда дверь вдруг распахнулась и вошли Мэк и Ален. Обе девочки с радостным воплем бросились к ним.
— Матери, кажется, пет, а мы явились к чаю, — сказал Мэк.
— Мы не ждали вас на этой неделе, — объяснила Дженни.
Она покраснела и сразу очень похорошела.
Мэк улыбнулся. В конце концов ему еще повезло! Она могла оказаться унылой и глупой замухрышкой, а Дженни хорошенькая. Даже очень!..
Ален подхватил — сразу обеих — сестренок и принялся их кружить. Мэк чуть ближе склонился к Дженни.
— Вы скучали по мне, Джен? — вкрадчиво спросил он, понизив голос.
— Может быть… немножко.
— Может быть… очень?
В эту минуту раздался сильный грохот. Ален споткнулся о стул и рухнул на пол вместе с визжащими от восторга сестрами.
Дженни вскочила.
— О господи! Что вы натворили, Ален? Зачем же так высоко кружить?
— Где уж там высоко!.. Я наоборот в-в-внизу! — смеясь ответил Ален и поднялся. Волосы у него были растрепаны.
Дженни схватила Мэг одной рукой, а Джойс другой.
— Прекратите, девочки! Ведите себя прилично, а него я отправлю братьев прочь!
— Ox! Ты так не сделаешь! — воскликнула Мэг.
— О Дженни, дорогая! — взмолилась Джойс.
Мэк и Ален, приняв театральные позы, в один голос повторили: «О Дженни, дорогая!», и все залились смехом.
Позже, вспоминая об эти милых дурачествах, Дженни всегда думала, что это были самые последние счастливые минуты с ними — самые последние… хотя тогда, конечно, она этого еще не знала. Она только почувствовала себя счастливой, словно все беды кончились и никогда больше не вернутся.
Все были в чудесном настроении, но тут за девочками пришла Картер. Обе горячо протестовали, уверяя, что к няне можно пойти на чай в другой раз.
— Когда угодно! Картер, ты же знаешь, что туда можно в любое время, а Мэк и Ален пьют с нами чай раз в сто лет!
Но Картер была неумолима.
— Просто уши вянут от подобных глупостей! — возмутилась она. — Небо ясное, дождь перестал — посмотрите в окошко. А няня, наверное, все утро пекла для вас печенье.
— С шоколадной глазурью? — недоверчиво спросила Джойс.
— Вполне вероятно, — ответила Картер более милостиво.
Протесты стали менее яростными. Да и вообще особой надежды на то, что им разрешат остаться, не было. Картер повела их умываться, одеваться и, наконец, вывела их на улицу — поистине воплощение кротости и послушания.
Когда Дженни вернулась в классную комнату, там был только Ален.
— Мэк уехал к Рексолам, — сказал он.
Дженни почувствовала жгучее разочарование. Значит, она ему совершенно безразлична… совершенно… тогда и он мне не нужен! Но так ли это?.. Точного ответа не было, но коварный вопрос продолжал се донимать все время, пока она готовила чай Алену и себе и обсуждала с ним его планы на будущее.