- Так-то оно так, - сказал Аркадий Максимович. - Но вокруг проблемы Атлантиды образовался такой моральный климат, что ученого, который за нее возьмется, будут раздраженно и свысока оплевывать, как будто он еще один псих, который вечный двигатель изобрел.
Филидоров засмеялся.
- Ну и что особенного, - сказал Сапожников. - Я вечный двигатель изобрел.
- То есть как? - спросил Аркадий Максимович. - Вы же сами говорите, что энергию нельзя получить из ничего?
- А зачем ее брать из ничего? - спросил Сапожников. - Надо ее брать из чего-нибудь.
А Филидоров только крякнул.
- Но тогда это не будет вечный двигатель.
- Материя движется вечно. Если на пути движения поставить вертушку, то она будет давать электричество.
Аркадий Максимович догадался сам про себя, что Сапожников говорит серьезно, и посмотрел на него с испугом.
- Однако вернемся на землю, - сказал Филидоров и посмотрел на часы. Ну, что у нас на земле?
Часы на земле показывали без десяти полночь.
- Пора... В дом отдыха не пустят, - сказал Аркадий Максимович. - На земле у меня трудности... Я не выдержал нервного напряжения, и мне достали путевку.
- И заторопился: - И жена от меня, кажется, сбежала, и вообще!
- Что вообще? - спросил Сапожников.
И Филидоров тоже поднял голову от своего светящегося циферблата. Потому что слово "вообще" Аркадий Максимович выкрикнул.
И тут Аркадий Максимович заговорил медленно и наизусть:
- Я, Приск... Сын Приска...
...Я, Приск, сын Приска, на склоне лет хочу поведать о событиях сокрушительных и важных, свидетелем которых я был, чтобы не угасли они в людской памяти, столь легко затемняемой страстями.
Сегодня пришел ко мне владелец соседнего поместья и сказал:
- Приск, запиши все, что ты мне рассказывал. Оно не идет у меня из ума и сердца. Ходят слухи о новом нашествии савроматов, я буду прятать в тайники самое ценное имущество. Но кто знает, что сегодня ценно, а что нет, когда люди сошли с ума и царства колеблются. Запиши, Приск, все, что ты мне рассказывал, и мы спрячем свиток в амфору, неподвластную времени, и зальем ее воском, выдержанным на солнце, который употребляют живописцы из Александрии. И зароем в землю в неприметном месте, чтобы, когда схлынет нашествие или утвердится новое царство, можно было продать твое повествование новому властителю. Потому что опыт жизни показывает, что...
...Бульдозерист Чоботов собрал осколки глиняного старинного горшка, лежавшие на вывороченной им куче земли, и немножко подумал - стоит ли связываться. И так уже план дорожных работ трещал по швам, а до конца квартала оставалось десять дней. Но потом все же заглушил мотор и сказал Мишке Греку, непутевому мужчине, чтобы позвали Аркадия Максимовича. Дескать, опять выворотили горшок целый, но разбитый, а он над каждым черепком трясется.