Это прозвучало резковато, о чем Эдит тут же пожалела. Резкость в общении с людьми была не в ее характере. К тому же этот человек не производил впечатление наглеца. Он держался очень естественно и скромно. Эдит обратила внимание, что он не слишком высокого роста, но и не низенький, худощавый, но не кажется слабым. У него были темно-русые волосы и темные же глаза, которые смотрели на нее внимательно и серьезно.
— Дальше я, видимо, отправлюсь своей дорогой, — чуть улыбнулся он. — Но хочу сказать, что вы примиряете меня с Рембрандтом. Вы в этом венке сейчас — вылитая Флора.
Эдит, спохватившись, сдернула с головы венок, о котором совсем забыла. Его слова смахивали на банальный комплимент, но он произнес их весьма серьезно.
— Эдит! Это твой знакомый? Ну что же ты не пригласишь его в дом, — вдруг раздался голос бабушки, которая, закончив выяснять отношения с викарием, вышла на крыльцо.
— Вообще-то мы познакомились минуту назад, — усмехнулась Эдит. — Это мистер Смит, и я знаю о нем только то, что он не любит Рембрандта.
— Вот как? — заинтересованно переспросила бабушка. — Это нетипично. Заходите же, мистер Смит, и расскажите о своих взглядах поподробнее.
Вот так взяла и пригласила в дом незнакомого человека! Бабушка всегда была авантюристкой.
— Неси девочку в дом, Эдит, — скомандовала бабушка. — Ей пора пить молоко. Будьте нашим гостем, мистер Смит. А я пойду приготовлю десерт.
Она исчезла в дверях, и несколько опешившая Эдит взяла малышку Ви, у которой уже давно слипались глаза, на руки и, сделав строгое лицо, обернулась к Смиту, который в нерешительности стоял у калитки.
— Вы можете зайти, раз бабушка приглашает вас. Не удивляйтесь, она на редкость общительный человек.
Смит быстро отворил калитку и в несколько шагов оказался рядом с ней.
— Позвольте, я понесу вашу девочку.
— Нет, я сама, спасибо. Она может испугаться чужого.
Они вошли в дом, где их тотчас окликнула бабушка.
— Эдит, уложи Ви на мою кровать и возьми на столе молоко для нее, я только что согрела.
Мистер Смит, вы не поможете мне? Что-то заедает миксер.
— С удовольствием. Чинить миксеры — мой конек, — радостно откликнулся Смит и проследовал в кухню.
Эдит уложила девочку в кровать, напоила ее молоком, укрыла и торопливо проскользнула в ванную. Так она и знала — вид у нее как у настоящего страшилища: волосы растрепаны до неприличия, старая тенниска вся в земле. И этот Смит назвал ее Флорой! Какой злой сарказм.
Надо будет потом все-таки высказать бабушке все, что она думает о ее безрассудной манере приглашать в дом посторонних, абсолютно незнакомых людей, а сейчас надо быть начеку вдруг этот Смит окажется маньяком. Впрочем, переодеваясь в одежду, в которой она приехала к бабушке, старательно причесываясь и завязывая волосы в хвостик атласной розовой ленточкой, она сознавала в глубине души, что бояться нечего.