Она настолько привыкла к нему, что могла быть с ним самой собой и не боялась показаться глупой или смешной… А может быть, проявляла в общении с ним лишь какую-то ограниченную часть своей натуры? До сих пор она считала, что любит Сесила… Впервые, замирая от собственной смелости, она усомнилась в этом.
Мэтью, а не Сесил стоял у нее сейчас перед глазами. Эдит вспоминала, как от его поцелуя у нее в ускоренном темпе побежала по жилам кровь, как в сладкой истоме таяло тело. Тикали часы, бежали минуты, а Эдит снова и снова, словно наяву, переживала небывалые ощущения. Ее губы пылали, она облизывала их, пытаясь ощутить вкус его губ. Тело трепетало, тосковало по его прикосновениям.
Сейчас Эдит была уверена, что если бы открылась дверь и в ее спальню вошел Мэтью, она бы не пошевелилась — делай что хочешь.
Она даже поймала себя на том, что эта мысль приводит ее в восторг, Что это значит? — спрашивала она себя. Может, я просто распущенная женщина, испорченная и порочная? Ведь я обещала быть женой Сесила, а сейчас с такой легкостью отодвигаю мысли о нем в самый дальний уголок сознания.
И меня даже не особенно волнует то, что он сегодня проводит вечер в обществе девушки из ночного клуба!
Мысли, обгоняя друг дружку, неслись вперед, одна смелее другой… А что было бы, если бы Сесил признался ей, что разлюбил ее и полюбил другую? Еще недели две назад это предположение привело бы Эдит в отчаяние. А теперь ей казалось, что она отнеслась бы к этому признанию с большим пониманием. А может быть, даже восприняла бы его с облегчением?
Эдит встала и прошла в кухню, чтобы выпить холодной воды, но вода ее не успокоила.
Перед ней вставали картины, одна невероятнее другой… Сесил находит другую девушку и вполне с ней счастлив. Мэтью приглашает ее встретиться и объясняется ей в любви, она остается у него на ночь…
Дальше Эдит не отваживалась думать, только предвкушала нечто захватывающее, восхитительное, неземное…
Она вернулась в постель, и до самого утра в ее мозгу роились отрывочные, сладостные и безумные фантазии. Только под утро она провалилась в сон без сновидений.
Примерно в то же самое время Сесил, ложась в постель, чтобы поспать два-три часа перед рабочим днем, вспоминал смуглые руки и вишневые губы маленькой и гибкой как тростинка девушки с бронзовыми волосами. Эта девушка одним прикосновением своих пальчиков зажигала в нем неистовое пламя, в котором тонули и благоразумие, и осторожность, и даже мечты о карьере, которые являлись основой его жизни.
Куда было до нее Эдит, этой благовоспитанной куколке с ее допотопными представлениями о сексе, об отношениях между мужчиной и женщиной! Как он ни старался зажечь ее своими поцелуями, ничего не получалось — ему казалось, что он держит в объятиях манекен.