И я поняла, что не люблю и не любила никогда. Потому что ждала тебя…
— Эдит, неужели… — проговорил он третий раз, глядя на нее во все глаза. Потом привлек ее к себе, и она со вздохом прижалась к его груди.
— Одно время я ужасно злилась на тебя, — пробормотала она, чувствуя, как он целует ее в волосы. — Едва я сказала тебе про Сесила, как ты тут же переменился. Стал таким равнодушным. Что я должна была думать, когда ты так легко отступился? Значит, для тебя все это было не серьезно. Уже потом я поняла, что ты не хотел «мешать нашему счастью»…
Он наклонился к ней, пытаясь завладеть ее губами, но Эдит мягко отстранила его.
— Подожди, ведь я еще не все сказала. Очень жаль, что ты не пришел вчера, потому что кроме вкусного ужина тебя ждал еще сюрприз. Я сказала бы тебе то, что поняла совсем недавно.
Я твердо решила не дожидаться этих слов от тебя, я собиралась сказать тебе первая, что люблю тебя.
— Я никогда себе не прощу, что не пришел! — воскликнул он. — И ты будешь абсолютно права, если никогда в жизни больше не приготовишь мне омара в винном соусе.
В следующую секунду их губы соединились…
Когда Мэтью целовал ее в прошлый раз, Эдит не могла представить, что может быть поцелуй более восхитительный. Теперь она поняла, что может. Эдит тонула в неведомом ей блаженстве и сознавала, что все на свете слова бессильны выразить то, что она испытывала, что происходило между ними. Но среди множества неземных ощущений была еще твердая уверенность в том, что все происходящее — правильно, что это — ее мужчина, предназначенный ей судьбой. И еще Эдит знала непонятно каким образом, что Мэтью чувствует то же, что чувствовала она.
Бежали минуты, и огонь, который пылал в их сердцах, начал искать выхода, рваться наружу. Ей хотелось стать с Мэтью одним целым, соединиться, раствориться в нем. Она не помнила, как они оказались в спальне, на его кровати. Через окно в потолке светила полная луна, огромная и серебристая. При ее свете казалось, что их обнаженные тела переливаются, как перламутр. Они то прикасались друг к другу с невиданной на свете нежностью, то в порыве страсти сжимали друг друга в бурных объятиях.
Повинуясь правилам любовной игры, Эдит сопротивлялась и уступала в одно и то же время.
А потом ее тело пронзил сияющий свет, а глазам открылось звездное небо…
Эдит проснулась оттого, что Мэтью смотрел на нее. Они лежали под простыней, ее волосы разметались по его груди, в комнате пахло ландышами. Хотя, может быть, последнее ей только показалось… Он улыбнулся ей, и она почувствовала такое невыразимое счастье, что испугалась даже, вдруг сердце не выдержит и разорвется.