— Не может она работать потише? — спросил Гель Иванович, подойдя к машине.
Электроник развел руками.
— Сейчас сюда сбежится весь институт, и мне нужно объяснить дирекции, что все это — идеальный порядок!.. Придется разобрать твое изобретение.
Что мог возразить ему ученик?
Вместе они разобрали машину.
Сидя на полу среди разложенных деталей. Гель Иванович курил трубку. Потом он сказал:
— Любопытно… А что, если снова собрать эту модель? Может, она будет шуметь поменьше?
— Ручаюсь, что Рэсси будет очень молчаливым, — подхватил Электроник. — Он никому не помешает!
— Рэсси? — спросил Громов. — Почему Рэсси?
И тогда Электроник расшифровал имя того странного существа, той новой машины, которую он представил себе во всех подробностях, прочитав и обдумав работу профессора. Он говорил о нем как о живом, и Громова поразила его убежденность. Учитель слушал ученика, совсем забыв, что перед ним электронное подобие человека; слушал, забыв, что это его ученик; слушал, как коллега коллегу, и размышлял про себя: «Рэсси… Неплохо придумано… Даже электронному мальчику нужен друг… По-моему, есть все основания сделать Рэсси прежде всего собакой…»
Учитель и ученик собрали вновь маленькую машину. На этот раз она работала беззвучно. Потом приходили ученые из соседних лабораторий и улыбались, разглядывая новое творение: всем была известна привычка профессора придавать своим изобретениям необычные формы.
А на другой день сотрудники принесли альбомы и фотографии породистых собак, два доктора наук демонстрировали своих домашних четвероногих друзей. После долгих обсуждений учитель и его ученик выбрали за образец лохматого черного терьера.
Так родился Рэсси, любимец всего института.
— Значит, это ты изобрел Рэсси? — спросил Сыроежкин, выслушав друга.
— Нет. — Электроник покачал головой. — Это не моя идея.
Но мой учитель как-то сказал: «Мысли, которые пришли мне в голову, я мог бы превратить из-за собственной непрактичности в громоздкое сооружение. К счастью, мой ученик, обладая точностью и здравым смыслом, сумел за одну ночь разобрать все приборы и построить очень маленькую, прекрасно действующую машину».
— Ага, раз он так сказал, значит, ты конструктор! — настаивал Сергей.
— Не торопись с выводами, — предупредил Электроник. — Я мог бы давным-давно построить собаку. Но кем бы был Рэсси без новых формул? Глупым черным ящиком с хвостом, и все.
— Мне он кажется умным, — сознался Сергей.
Впечатлений было так много, что Сыроежкин забыл уточнить, что значили непонятные слова «И так далее» в имени Рэсси.
На другой день после знакомства Сыроежкина с Рэсси друзья отправились в институт, где, как загадочно сказал Электроник, должна состояться очередная тренировка модели. Сергей ожидал, что они придут на спортплощадку или на какую-нибудь просторную аллею, отмерят там стометровку и Рэсси промчится, ко всеобщему удовольствию, за три и две десятых секунды. Но они миновали газоны с крупными осенними цветами, взошли по мраморной лестнице и стали бегать между толстенными колоннами, совсем было забыв, зачем пришли в этот дом, пока их не прервал знакомый голос: