— Да есть одна такая...
Про старуху она явно не хотела распространяться. Ну, черт с ней, со старухой... Пора переходить к главному.
— Ты поняла, надеюсь, что мне от тебя надо?
— Поняла, — печально ответила Анджела. — У нас она...
— Якуб твой спит с ней?
Вопрос прозвучал резко, как удар хлыстом.
— Он со мной спит, — не без гордости сказала Анджела.
— А она что делает?
— Ничего. Живет. Домой не хочет... Ей с нами хорошо... Якуб — он добрый, он не против.
Они уже мчались по проспекту Славы, и Павел лихорадочно думал, как вести себя с этим Якубом. Руки чесались сразу же врезать по усатой морде. Но вдруг он там с дружками, или у него оружие? Может, опять поиграть в «мажора», пришел, дескать, товар купить? Не пойдет...
По указанию Анджелы они свернули на одну из безликих новостроечных улиц и остановились у стандартной девятиэтажки. Павел так ничего и не придумал.
— Вон там. — Анджела показала на горящие окна шестого этажа.
— Ну, давай веди... Он знает, кто я такой?
— Знает. Видел один раз, и Таня говорила. Павел не стал доставать темные очки. Что-то подсказывало ему, что лучше всего играть в открытую. Если Якуб не полный кретин и умеет просчитывать последствия, все должно получиться.
— Войдешь первая и скажешь, что я пришел за Таней и не хочу никакого шума, — сказал он Анджеле.
Она кивнула.
Дверь открыл Якуб. Анджела повисла у него на шее и между поцелуями проворковала:
— Якубчик, милый, не сердись... Это Павел, Танин муж... Он пришел за ней... Пусть забирает, а? Ты же знаешь...
Через голову Анджелы Якуб постреливал в сторону Павла маслянисто-черными глазками. Со смешанным чувством Павел понял, что азербайджанский «жених» обкурен если не в хлам, то весьма основательно.
— Зачем, дорогой, на пороге стоишь, заходи, гостем будешь! — воскликнул Якуб, стряхивая с себя Анджелу. — Посидим, выпьем, потолкуем...
— Где Таня? — спросил Павел.
— Здесь, дорогой, здесь. Спит она, устала очень.
— Я отвезу ее домой. Павел вошел в квартиру.
— Здесь? — Он показал на одну из дверей. — Или здесь?
— Она сама попросила, понимаешь... Позвонила нам, заберите меня, говорит... Я хотел сам тебе отвезти ее, но она не хотела... — приговаривал Якуб, семеня за Павлом. — Вот тут она, тут...
Павел рывком открыл дверь. Из темной комнаты на него пахнуло спиртом и сладковатым дымом горелой травы. Он пошарил рукой по стене, включил свет. На диване возле неприбранного журнального столика, заставленного стаканами, тарелками и пепельницами, уткнувшись в стену лицом, лежала Таня. Он подошел к ней, наклонился, тряхнул за плечи. Безжизненно, как тряпочная кукла, Таня перевалилась на спину. Лицо бледное, глаза сжаты, из уголка оскаленного рта течет струйка слюны. Дыхание неглубокое, но ровное.