— Ну что вы, — сказал он вслух. — Вам ли… Вы такая…
— «…эстетная, вы такая изящная…», — неожиданно процитировала девушка, при этом внимательно наблюдая за реакцией Кирилла.
Словно она подсмотрела через плечо в его заветный блокнот с нарисованными Kiss'aми на обложке, где кроме рок-групп и их альбомов, были еще переписанные от руки стихи Северянина, Хлебникова, Бурлюка… Вот так девушка!
С Сагировым и Иволгиным они часто обсуждали проблему знакомства, проще говоря, как клеиться к девчонкам наверняка, чтобы не послали. Кирилл с Костей были сторонниками оригинальных домашних заготовок, тонкой режиссерской работы и актерской репетиции. Но в деталях расходились и до хрипоты спорили, какой вариант выглядит предпочтительнее.
— Мне не надо вашего имени! — кричал один. Только позвольте совершать подвиги в вашу честь, прославляя вашу красоту. Скажите только ваш адрес, куда я мог бы отсылать вам плененных мною мавров и монстров! И телефон, чтобы проверить, дошли они или нет…
— Туфта! Лучше так, — перебивал другой. Горьким стал дым моего вигвама, любимый мустанг мой захромал, мое каноэ дало течь, как только я увидел вас, скво. Я знаю, вас зовут Лесной Цветок…
— Да-да, Лесной Цветок, Пока Еще Не Опыленный. А я как раз индейский вождь — Шмель Опылитель, Гроза Тычинок.
— Ты говоришь пошлости…
— Это ты несешь пошлятину…
Лима Иволгин считал, что к девушке просто надо подойти и сказать:
— Девушка, скажите, пожалуйста, как вас зовут? Меня, например, Дима…
— Ложный Дима! Волгин, не забывай, что ты ложный Дима! — как всегда накидывался на него Сагиров.
— Костя, а ведь Волгин за счет своего имени может проскочить, — возражал Марков. — Начнет говорить, что его зовут Вадим, но домашние зовут его Дима. Девушка, конечно, скажет, что уменьшительное от Вадима — Вадик, потом скажет, что по паспорту она — Виктория. А родители называют ее Феклой, и пошло, и поехало…
— Да никуда это не поедет. Тут нужны оригинальные идеи…
Но чем больше спорили Кирилл с Костей, тем чаще им казалось, что Иволгин, в сущности, прав. В его варианте хотя бы присутствовали простота и естественность. Кирилл же в глубине души надеялся, что встреча с той самой, предназначенной ему судьбой, девушкой не потребует от него вообще никаких слов. Все произойдет само собой. Шли два человека навстречу, посмотрели Друг Другу в глаза, взялись за руки и пошли вместе по жизни.
Почти так и случилось. По крайней мере, девушка все говорила за него, даже скользкое продолжение северянинского стихотворения произнесла без смущения, с придыханием, внимательно глядя Маркову в глаза.