— Я подумала, что это неправильно.
— А надо было о нас подумать. Мы ведь сейчас совсем без денег. Как нам дальше жить? — Зинаида пригорюнилась.
— Но я же не могу зарабатывать на чужом горе! — убежденно сказала Маша.
— Интересно получается! Спасаешь от смерти младшего брата, а старший тебе месяцами зарплату не платит! Разве это правильно? — возмутилась Зинаида.
— Бабушка, ну почему ты не хочешь меня понять?!
Маша окончательно обиделась и решила уйти, но Зинаида ее остановила, взяла за руку и нежно сказала:
— Постой, внучка. Извини. Я же сама такая, как ты. Всю жизнь другим людям за «спасибо» помогаю. Думала тебя уберечь. Да нет, видно, такова наша доля!
Между бабушкой и внучкой вновь установились мир и согласие.
* * *
Какой короткой бывает человеческая жизнь и какими долгими, бесконечно, безысходно долгими могут быть несколько часов операции, от которой зависит эта жизнь.
Как матери совладать с собой, смириться со своей беспомощностью и бессилием?
Полина не видела никого вокруг, когда врачи вывезли из операционной каталку с ее сыном. Она кинулась следом, но в реанимационную палату ее не пустили. Плохо понимая, что происходит, она обратилась к врачу:
— Доктор, да скажите же, что с ним?! Как прошла операция? И почему в реанимацию?
— Все в порядке, — по-деловому сухо ответит тот. Он давно привык общаться с родственниками пациентов и как врач старался избегать беспочвенных обещаний и утешений. — Так положено после операции. Проведем послеоперационное обследование, а потом расскажу о состоянии вашего сына подробнее.
— Но жизни… Его жизни уже ничего не угрожает?
Врач бережно, но настойчиво отстраняя ее от себя, повторил:
— Я все расскажу вам позже, я уже сказал, не волнуйтесь.
Слезы хлынули из глаз несчастной матери, застилая все вокруг. Уже не видя, кому она это говорит, Полина прошептала:
— Спасибо… Мой сыночек, живой Самойлов в тщетной попытке утешить жену обнял ее. Как важно бывает иногда вот так просто обнять, защитить, отвести от края.
После нового бесконечного ожидания к Самойловым вновь подошел врач для более подробного разговора.
— Операция была тяжелая… — начал он. — У вашего сына множественные осколочные переломы с повреждением мягких тканей… — Поймав испуганный взгляд матери, он уточнил: — Но организм у него молодой. Он все это перенес.
Полина с надеждой ухватилась за его слова:
— Значит, все будет хорошо? Леша поправится?
— К сожалению, я пока таких гарантий дать вам не могу. Все будет зависеть от того, справится ли ваш сын с шоком, вызванным аварией, или нет.
— Это все очень опасно? — снова напрягаясь, спросила Полина.