Леха стоял на ногах. Едва — но стоял. Боль понемногу отпускала.
— Ну, блин… — начал Леха и осекся. Крендель смотрел на него с настоящей, как показалось Лехе, искренней улыбкой. Так улыбаются олимпийские чемпионы и продавцы в «Макдональдсе».
— Леха, привет! — сказал Крендель. — Вот, хорошо, что мы тебя встретили!
— Пятнадцать минут назад расстались, — угрюмо ответил Корольков, В голове решительно не укладывалось: то Крендель один, то — другой… Какой же он на самом деле?
— К тебе как раз хотели завернуть, — радостно рассказывал Крендель. Он кивнул в сторону Славки: — Только… этот вот помешал.
Трушкина передернуло. Вот же мразь, подумал Славка, хамелеон, это кто кому еще помешал, ведь он, Славка, пошел мусор выносить — а тут, откуда ни возьмись, эти гады…
— Хорошо, — спокойно ответил Леха, — пошли.
Славка распахнул на него изумленный взгляд.
Тусовка Кренделя стала спускаться вниз. Спид обернулся и, подцепив кроссовкой ведро, метнул в Славку:
— Держи, заморыш недобитый… Трушкин поймал мусорное ведро, как вратарь. Почему Леха улыбается этой мрази? Что у них общего?
— А ты куда? — рявкнул Блэкмор, заметив, что Славка шагнул было вслед. — А ну, вали отсюда, дохляк, двигай ногами, пока…
— Леха, — сказал Трушкин. Корольков обернулся.
— Леха, — повторил Трушкин упавшим голосом.
Корольков ему ничего не ответил, лишь сморщил нос. Славка сглотнул, развернулся и — побежал по ступенькам вверх.
Вслед понеслись свист и улюлюканье:
— Дохля-а-ак… Вали-и-и…
Долго еще в Славкиных ушах стояло это «вали-и-и…», долго Трушкин не мог забыть гримасу на Лехином лице. Неужели для того Корольков назвался сыном киллера, чтобы быть в этой банде на равных?
На своем этаже Леха круто развернулся. Пятеро металлистов стояли перед ним. Они напоминали хоровую группу, вдруг посреди песни забывшую слова.
— Ну? — осведомился Корольков деловито. — Что у вас ко мне?
Крендель нашелся первым:
— Кое-кому сдается, что ты заливаешь насчет отца.
У Королькова сердце ушло в пятки. Потемневшими, настороженными глазами посмотрел Леха на крендельских приятелей — и остался в недоумении, потому что те были вполне спокойны. Лишь время от времени пошмыгивали носами.
Вот только сам Крендель… Он смотрел на Леху, как Мюллер на Штирлица.
— Не понимаю, — произнес Леха. — Ведь я тебе все рассказал.
— А им? — Мишка кивнул на спутников. — Они не верят.
— Кто не верит?
— А вот Блэкмор, — сказал Мишка.
— А ты ему расскажи, — разозлился Корольков. — Только без фамилий.
А пошли они все, думал Леха, пускай знают. Мишка вроде как поверил, неужели другие не поверят?