– Так точно, мэм. Но что если они не сделают попытки нас остановить, а будут постоянно поддерживать готовность к трансляции?
Сантандер прекрасно поняла, что он имеет в виду. Готовясь к трансляции, корабли синхронизировали фазы своих многомерных генераторов и выглядели для ракет «Защитника» как одна цель. Если канги будут придерживаться этой тактики, «Защитнику» придется сыграть в чудовищную русскую рулетку. Ведь запустив свои ракеты, он потеряет над ними контроль, между тем как мощные системы защиты всех кораблей кангов сольются воедино для противостояния залпам «Защитника».
– Что ж, Ник, придется рискнуть. Будем надеяться на лучшее – это все, что нам остается.
Она в последний раз взглянула на экран и уже другим, командирским голосом распорядилась:
– Подтягивайте эсминцы, капитан. Идем на обгон.
Коммодор Сантандер вцепилась в подлокотники командирского кресла, чтобы унять дрожь в пальцах. Она осунулась, щеки ее запали после пятидесяти трех часов без сна, но причина подавленности коммодора крылась совсем в ином…
Экипаж «Защитника» переживал тяжелые времена. В атмосфере корабля ощущалось страшное напряжение. Воздух, казалось, сгустился и пропах бедой, люди не находили себе места, хотя все внимание было сосредоточено на решении задач от которых зависело спасение звездолета. Мысли их путались, голоса приобрели необычный жестяной тембр, резко отзывавшийся в ушах. Впечатление дежавю – словно каждое предложение было лишь эхом недавно отзвучавших слов – невидимым грузом давило на психику бойцов.
Коммодор Сантандер больше не пыталась скрывать свой страх. Да и смысла в этом не было – страх испытывала вся команда, уставшая не меньше своего командира. Быть может, это была даже не столько усталость, сколько безнадежность и отчаяние, овладевшие людьми, которые знали, что от их победы зависит судьба человечества… а они проигрывают бой.
– Неужели все так худо, Стив? – спросила она.
– Очень худо, мэм, – хрипло ответил Онслоу. На экране было видно, как он сгорбился под грузом усталости и страха. – Никто еще не забирался так высоко в эта-диапазон. Наши сканеры вот-вот откажут: работа за барьером эта-диапазона оказалась им не под силу. Мы попытались связаться с «Неустрашимым», но у него сканеры работают еще хуже.
Он судорожно вздохнул и протер опухшие глаза.
– Удачного решения мне найти не удается. Виноват, мэм.
Сантандер закрыла глаза – слишком тяжко давила на нее ответственность, превосходившая все, что когда-либо выпадало на долю любой боевой эскадры и ее командира. А сил, которыми она располагала, оставалось все меньше – теперь под ее командованием был лишь один дредноут и один тяжелый крейсер.