– Расслабься, Жан-Клод. Я понимаю, что это звучит дико, но представь себе такой сценарий. Вот ты, глава моей службы безопасности, несущий ответственность за выявление утечек во всем департаменте. В конце концов, как мы оба болезненно ясно понимаем, теперешние неурядицы с Мантикорой так или иначе подойдут к концу. И когда это произойдет, то возникнут очень серьёзные вопросы по поводу несоответствия их и нашей версий дипломатической переписки. Оригиналы документов подвергнутся победителем – кто бы им ни оказался – сравнению и обнаруженное не порадует ни одну из сторон. Так что, при прочих равных, я думаю, лучше всего будет если ты – квалифицированный, работящий человек – и окажешься тем, кто обнаружит, что документы были фальсифицированы на нашей стороне.
– Я трепещу от предположения, что вы, господин госсекретарь, сошли со своего драгоценного ума. – отозвался Несбит. – С другой стороны, подобная возможность взывает к моему острому интеллекту.
– Не беспокойся, я не сошел с ума. – Джанкола подался вперёд в своем комфортабельном кресле; выражение его лица внезапно стало очень пристальным. – Проблема именно в том, что документы подвергались фальсификации как раз у нас. Ушеру, имея доступ к обеим наборам оригиналов, не понадобится много времени, чтобы это доказать. А манти, я уверен, сумеют сделать это ещё быстрее. Так что лучшей защитой для нас будет обнаружить данный факт самостоятельно и подобающим образом ужаснуться тому, что мой сослуживец, которому доверяли на протяжении многих лет, Ив Гросклод, ответственен за махинации, приведшие к нынешнему ужасающему кровопролитию.
– А каким именно образом он это провернул? – заинтересованно спросил Несбит.
– Ну как же, конечно с помощью одной из закладок ГБ, о которых ты мне только что рассказывал. В конце концов, он же сотрудничал со службой внутренней безопасности прежнего МИДа. По-видимому, его отношения с ГБ были более тесными, чем мы подозревали. Он воспользовался одной из хакерских программ госбезопасности для того, чтобы взломать мою защищенную базу данных и получить копии моих личного и официального криптоключей. Вот так он сумел состряпать подложные версии корреспонденции и выдать их манти за настоящие.
– А как быть с изменениями в мантикорских сообщениях?
– Это он проделал именно так, как оно и было на самом деле, – с улыбкой сказал Джанкола. – Он украл криптоключ МИД Мантикоры опять-таки из моей защищённой базы данных.
– Что он сделал? – очень осторожно спросил Несбит.
– А, так госбезопасность всё-таки сумела спрятать в Новом Париже парочку скелетов, о которых ты так и не узнал? – ухмыльнулся Джанкола. – Знаешь, и Внутренняя Безопасность, и Государственная Безопасность – да на самом деле все разведслужбы прежних режимов, возможно за исключением Разведки Флота – всегда концентрировались скорее на политическом шпионаже, чем на военной разведке. Думаю, это одна из причин того, что Сен-Жюст всегда с готовностью шел на политические спецоперации, вроде той попытки убийства Елизаветы и Бенджамина. И того, честно говоря, что госбезопасность во время войны столь плачевно работала в области военной разведки. Они не преуспевали в этом занятии просто потому, что их мозги не работали нужным образом. Но в политическом и дипломатическом шпионаже они себя показали. В архивах МИДа, когда после Конституционного Конвента они достались Госдепартаменту, я нашел поразительные вещи. В том числе несколько записок, указывающих на то, что несчастный «случай» во время катания отца королевы Елизаветы на гравилыжах