— Ничего. — Никита Авдеевич тяжело сполз с седла. — Придется разбудить.
— Пожалуйте в горницу, — поклонился ключник. — Обождите, пока я поднимусь к боярину.
— Некогда ждать. — Бухвостов цепко прихватил своей толстой лапой тонкую, как веточка, руку ключника. — Веди! Да не вздумай шуметь!
Заросшая седой бороденкой лисья мордочка ключника испуганно сморщилась, он втянул голову в плечи и пошел, тяжело переставляя ноги. Двое спешившихся стрельцов, вооруженных пистолетами и саблями, отправились следом за Никитой Авдеевичем. В полутемных, запутанных переходах палат по углам жалась челядь, затравленно зыркая глазами на незваных гостей, но дьяк ни на кого не обращал внимания: ну их к лешим, пусть себе зыркают.
— Боярыня где? — поднимаясь по лестнице, спросил он у ключника.
— С детишками в деревеньке, — невнятно промямлил тот.
— Ну и ладно, — облегченно вздохнул Никита Авдеевич. Все будет меньше бабьего визга. — Это спаленка боярина? Он там один?
Ключник кивнул и робко поскребся, не решаясь стучать. Отстранив его, дьяк бухнул по двери кулаком:
— Кирилла Петрович! Поднимайся, гость к тебе нежданный!
За дверью молчали, даже шорохов не было слышно. Бухвостов подергал за кольцо — дверь оказалась запертой изнутри.
«Дворовую девку, что ли, в постель притащил, а теперь стесняется нас впустить?» — подумал Никита Авдеевич и снова постучал. Никакого ответа. Стоявший рядом ключник мелко вздрагивал всем телом, видимо, боясь услышать грозный окрик хозяина.
— Ломайте, детушки! — отступив в сторону, велел дьяк стрельцам.
«Детушки», каждый чуть не в сажень ростом и пудов восемь весом, с разбегу ударили в дверь плечами и сорвали ее с петель. Дубовое полотнище с грохотом рухнуло, и стрельцы влетели в спаленку.
— И-и-и… — дико выпучив глаза, заорал ключник.
На смятой постели, полностью одетый, лежал Кирилла Петрович с перерезанным горлом. Горевшая на столе свеча освещала натекшую под ним лужу крови и темные брызги на чисто выбеленной стене.
Стрельцы изумленно застыли, сдернув с лохматых голов шапки. Бухвостов сначала отшатнулся, но тут же зажал ключнику рот и втолкнул его в комнату.
— Кто тут был?! — встряхнув тщедушного старика, гаркнул он ему в ухо. — Кто приезжал?! Ну!
Но ключник только непонимающе глядел на него помертвевшими от ужаса глазами и шамкал беззубым ртом.
— Да очнись ты, чертова болячка! — снова встряхнул его дьяк. — Кто был у боярина?
— Никого, — наконец выдавил из себя старик.
Бухвостов отдал его стрельцам и подошел к убитому. Зрелище было не из приятных, но он пересилил страх и брезгливость ради дела. Лицо Моренина казалось безмятежно спокойным, только легкая тень недоумения исказила застывшие черты да в уголках губ притаилась боль. Судя по всему, боярин не ждал смерти, она пришла к нему совершенно неожиданно: он даже не успел испугаться, не то, что закричать. Как полоснул злодей по горлу, тут же Кирилла и захлебнулся собственной кровушкой. Но чем полоснули, ножом? Никита Авдеевич пошарил вокруг глазами, наклонился и заглянул под широкую кровать, под стол, потом под лавки у стен и за сундук. Орудия убийства нигде не было. Надо полагать, его унес тот, кто расправился с боярином.