Неладно вышло! Не удалось захватить степняков врасплох: видать, они выставили пешую сторожу, которая и предупредила о приближении казаков. Имея свежих заводных лошадей, татары вполне свободно могут уйти. Вся надежда сейчас на резвость казачьих коней и речку, которую ордынцам придется переходить вброд. Пусть речушка невелика, зато правый берег у нее крутой, с маху конному не влететь, и это неизбежно заставит татар потерять драгоценное время. Или им придется скакать по берегу, к переправе, где берега более пологие. Конечно, хорошо бы окружить всю степь и потихоньку сжимать кольцо. Тогда враги оказались бы в мешке, и оставалось лишь затянуть его, но где же набрать столько людей для такого дела?
Кони неслись стрелой. Казаки, низко пригнувшись в седлах, рассыпались полумесяцем, концы которого были направлены в сторону уходивших от погони татар. Понимая, что их могут взять в кольцо, ордынцы не жалели лошадей: они и так замешкались, выбираясь из глубокой балки, и расстояние между ними и казаками не превышало версты. Мало-помалу оно сокращалось: медленно, почти незаметно для глаза, но сокращалось. Сейчас главное — приблизиться к ордынцам хотя бы на расстояние прицельного выстрела из ружья.
— Гей, гей! — кричали станичники.
Их уже захватил азарт погони, в упоении бешеной скачкой растворилось напряженное ожидание схватки, уступив безудержному желанию догнать врагов во что бы то ни стало. А там как Бог рассудит — кому навек остаться в степи, а кому вернуться к родным куреням.
Татары неслись сломя голову, стараясь оторваться. Каждая сажень, отвоеванная казаками, приближала ордынцев к смерти или плену, что зачастую было еще страшнее. Степняки боролись за жизнь с мужеством и отчаянием обреченных. Нет, и не может быть мира в Диком поле, краю вечных войн и набегов! Здесь один закон: либо ты, либо тебя!
Наум Васильев, жестоко нахлестывая коня, вырвался вперед и вскинул ружье. Сухо щелкнул выстрел. Последний из татар нелепо взмахнул руками и упал под копыта. Остальные, даже не оглянувшись, мчались к речке. Выбитый пулей из седла ордынец застыл, как уродливая кочка среди травы, и Федор понял, что этот враг уже никогда не уйдет.
— На переправе, залпом! — крикнул он казакам. Татарские лошади влетели в речку, подняв тучи брызг, сверкнувших в лучах солнца, как дорогие самоцветы. С тревожным ржанием, фыркая и храпя, пошли к противоположному берегу, но не смогли одолеть его с первой попытки: уж больно крут был косогор. И тут к реке подскакали казаки. Грохнул ружейный залп. С десяток татарских коней рухнули, придавив всадников и пятная прибрежные камни алой кровью. Несколько заводных лошадей оборвали поводья и шарахнулись в сторону. Бухнуло еще несколько выстрелов, и донцы, выхватив сабли, вошли в реку…