Слушая Джафара, старик согласно кивал: скоро нужно ожидать разворота новых событий, таких разных по значимости и влиянию на судьбы отдельных людей и всего мира, но связанных его, Фасих-бея, волей в один тугой узел. И он обязательно будет в центре узла, не позволяя ему развязаться раньше времени или затянуться на его горле удушающей петлей.
— Сеид выполнил мою просьбу? — прищурился старик.
— Да, высокочтимый, я привез красивую невольницу, — подтвердил Джафар. — Это несравненная пери севера. Весной этого года ее взяли при набеге на Русь.
— Любопытно, — оживился Фасих. — Она здесь? Я хочу взглянуть! — Он хлопнул в ладоши.
Через несколько минут слуги привели Анастасию, с ног до головы закутанную в темное шелковое покрывало. По знаку Фасих-бея покрывало сняли, и девушка увидела уже знакомого ей толстяка, подобострастно согнувшегося перед лежавшим на подушках тощим старикашкой в богатой турецкой одежде. Его безбородое лицо было сухим, желчным и сморщенным, как печеное яблоко. Небольшие темные глаза горели злым огнем и в то же время холодно блестели, как у змеи. Если бы не мужская одежда, его можно было принять за высохшую вздорную старуху. Но за поясом сморчка — так окрестила его про себя Анастасия — торчал ятаган, украшенный золотой насечкой.
«Господи, — подумала девушка, — неужели теперь этот начнет домогаться моей любви? Ведь он, наверное, уже одной ногой в могиле!»
— О-о, — восхищенно округлил рот евнух. — Действительно пери севера! Ты постарался, Джафар.
Анастасия настороженно прислушивалась к звукам гортанной, непонятной речи, пытаясь угадать, что ее ждет. Ясно одно: она попала к туркам, скорее всего — в Царьград. И сейчас перед ней лежит на подушках ее новый хозяин.
— Наш приятель будет рад. — Фасих-бей встал и обошел вокруг новой рабыни.
— Да, да. — Кланяясь, Джафар отступил на несколько шагов, дабы не мешать старику.
— Мы ее переоденем, — вернувшись на подушки, решил Фасих. — Татарский костюм мне не нравится.
— Нарядим турчанкой? — уточнил толстяк.
— Не знаю, не знаю, — задумчиво протянул евнух. — Может быть, одно взять от татарского костюма, другое — от греческого, а третье… И обязательно наденем на нее яшмак! [31] Вернее, обозначим его полупрозрачной, затканной золотыми блестками тканью. Это придаст ей некоторую таинственность.
— Прекрасная мысль! — польстил Джафар. — Но как гяур будет объясняться с ней? Она ведь не знает турецкого языка.
— А это не наше дело, — засмеялся Фасих-бей. — Пусть договариваются, как хотят. Ты думаешь, в гареме султана одни турчанки? Но все там исправно служат своему повелителю.