— Ты доволен моим подарком? — спросил евнух.
— Кто она? — прошептал венецианец.
Старик едва сдержал презрительный смешок: и этот жеребчик готов бежать за кобылкой, потеряв голову и позабыв обо всем на свете, лишь бы удовлетворить свою похоть.
Печально, когда зов плоти заглушает голос разума, лишая мужчину холодного рассудка. Но ведь именно на это и рассчитывал Фасих, когда приказал отыскать и привезти самую красивую невольницу. Значит, тщательно подготовленный им удар достиг цели!
— Воины хана Гирея взяли ее при набеге на селение урусов, — объяснил евнух.
— Она из Московии? — невольно вздрогнул Джакомо.
— Да, — подтвердил не заметивший этого Фасих-бей: он был слишком занят своими мыслями.
Белометти почувствовал какую-то необъяснимую тревогу: оказывается, девушка родилась в тех краях, куда его стараниями должны вторгнуться орды турок и татар. Уж не с намеком ли евнух сделал этот неожиданный подарок?
Но как она прекрасна! Боже, если в Московии такие женщины, почему отец Паоло не послал его туда, а загнал на берега Босфора? Лучше жить среди льдов, и каждый день видеть такую красоту, чем пировать с лукавым Фасихом, вдыхать дурманящие ароматы роз и ждать, пока дневной зной сменится ночной прохладой.
Однако если у московитов такие женщины, то каковы мужчины? На память вдруг пришли слова иезуита о том, что храбрость русских в бою подобна беззаветной стойкости древних легионов гордого Рима. Да, такие женщины должны рожать красивых и смелых воинов! Вот как ему впервые привелось увидеть землю урусов, которую теперь для него олицетворяет эта статная девушка, наряженная евнухом в тонкие шелка.
— Она тебе нравится? Ты доволен подарком? — напомнил о себе Фасих-бей.
— Я принимаю твой дар с большим удовольствием, — церемонно поклонился ему Джакомо и подумал, что сегодня же нужно выбрать в заветной шкатулке самый лучший драгоценный камень и преподнести евнуху. — Как ее зовут?
— Ты можешь сам придумать для нее имя, — равнодушно пожал плечами старик.
— Как тебя зовут? — Венецианец обратился к девушке на турецком, но она даже бровью не повела в ответ.
Тогда он повторил свой вопрос на итальянском, французском, греческом. Невольница молчала, и в душу Джакомо закралось сомнение: вдруг у этой несравненной жемчужины есть скрытый изъян? Неужели небо, дав девушке неземную красоту, наказало ее, лишив дара речи?
— Она немая? — испуганно спросил он Фасиха.
— О, это было бы великолепно, — засмеялся старик. — Немая красавица! О такой можно только мечтать… Не бойся, она умеет говорить, но не понимает ни одного из тех языков, на которых ты пытался с ней объясниться. Она знает только свой родной язык.