Лицо Белометти, слушавшего слова древней и страшной клятвы на Коране, окаменело.
— Я клянусь, — продолжал Фасих, — что, как только султан Ибрагим примет решение о войне с урусами, ты сразу узнаешь об этом! Теперь ты доволен? Теперь ты веришь?
— Хотелось бы не только узнать, но и получить фирман султана Ибрагима, — тихо сказал Джакомо.
— Хорошо, — неохотно согласился старик. — Клянусь! Ты получишь фирман. Но обещай, что, получив его, ты немедленно уедешь. Это опасное дело. Потом я буду ждать твоего возвращения. Ведь ты мне как сын, хотя Аллах не судил мне иметь детей!
Старик всхлипнул и отвернулся, вытирая рукавом халата набежавшие слезы. Этот простонародный жест растрогал Джакомо, и он почувствовал себя неловко. Может быть, впервые в жизни.
— Прошу простить меня. — он поклонился. — Я наберусь терпения.
— Моя клятва нерушима! — Евнух взял гостя под руку и повел к дверям, нежно поглаживая скрюченными пальцами рукав куртки Джакомо. — Жди, я извещу тебя!
Как только Белометти вышел, Фасих вернулся к столику и открыл лежавшую на нем книгу: это была поэма «Месневи» великого Джелялетдина Руми, четыре сотни лет назад основавшего в городе Коньи дервишский орден «Мевлеви».
— Ты хотел, чтобы я клялся тебе на Коране? — Злорадно рассмеявшись, евнух небрежно забросил поэму в дальний угол комнаты. — Чтобы я поклялся тебе, гяуру? Глупец!
А насчет фирмана неплохая мысль! Как итальянец проверит, настоящая на нем тогра — личная печать султана Ибрагима — или поддельная? Среди слуг Фасиха есть умельцы, которые изготовят тогру и фирман, ничем не отличимые от подлинных.
Ибрагим примет решение об Азове и войне в ближайшие дни, поскольку откладывать более нет возможности. Несомненно, его решение тут же станет известно Фасиху. Но каким будет решение султана, пойдет ли он войной на урусов? Если бы великим визирем уже стал Фасих, то война была бы объявлена сегодня, а с Папой заключен тайный союз.
Ладно, если Ибрагим решится на войну, то обманывать Белометти не имеет никакого смысла. А если не решится? Тогда венецианец получит поддельный фирман и, подняв паруса, полетит по волнам в Кызыл-Элме порадовать верховного имама христиан. Пусть сами ударят по урусам, надеясь, что и османы не замедлят с ударом на Московию с юга, и по степям пойдет в лихой набег татарская конница, а на берегах Дона загремят пушки турецких кораблей. Разве не высшая мудрость столкнуть лбами гяуров и заставить их убивать друг друга, а потом поднять над горами их трупов зеленое знамя Пророка? Зачем Джакомо знать правду, если он сам будет рад войти в расставленные сети лжи?