— Он! — Илья испуганно взвизгнул, вскочил на лавку и прижался к стене. — Братец Моренина! — И дрожащей от страха рукой указал на мрачного, невозмутимого Пахома.
— Шут гороховый, — презрительно сплюнул палач. — Дурак!
— Это он, он! — выпучив глаза, зашелся в крике смертельно побледневший Илья. — Я узнал!
— А ну тихо! — Дьяк вскочил, силой усадил пленника на лавку и отвесил ему крепкую затрещину.
Илья дернулся и затих, вздрагивая всем телом.
— Чего ты плетешь? — процедил Пахом. — Козий скоморох! Я к Никите Авдеевичу по делу шел, а тут эти навалились. — Он кивнул на горбуна и зло сверкавшего глазами Петра-Рифата, хранившего гордое молчание.
— Врешь! — прохрипел Антипа. — Ты подслушивал у дверей, а когда я тебя застал, меня зарезать хотел.
— Брехун горбатый, — бросил Пахом и отвернулся.
— Та-ак, — нахмурился Бухвостов и обернулся к молодому мурзе: — А ты чего скажешь? Почему кровь на щеке?
Петр-Рифат вскинул голову и поглядел прямо в глаза дьяку. На губах татарина появилась торжествующая улыбка:
— Я нашел твоего врага! Он хотел убить Антипку, но я не дал. Прыгнул на спину. Он не слышал, как я подкрался.
Никита Авдеевич опустил глаза и увидел, что молодой мурза стоит босиком, без сапог — по всей вероятности, заранее снял, чтобы бесшумно пробираться по терему. Ловок! Но кто из них говорит правду?
— Ты велел найти, я нашел, — продолжал молодой человек. — После свадьбы я следил за всеми, каждый в доме мне был подозрителен, кроме тебя, Никита-ага, и меня самого.
— И Любаша? — не удержался дьяк.
— Она женщина, — пожал плечами татарин. — Но больше всех я не верил Антипке. Все думали, Рифат увлечен молодой женой и поэтому поздно просыпается, а я вставал рано и смотрел из окна, кто куда пошел. И ночью не спал. Тоже смотрел. Когда привезли нового пленника, я подумал, что твой враг за-хочет взять его жизнь, пока он ничего не рассказал, и я устроил засаду. Пришел Пахом и стал слушать под дверью. Антипа тоже выследил его, а он бросился на горбуна с ножом, но тот успел ударить его по руке деревянной саблей, а я прыгнул на спину.
— Брехня! — не выдержал палач. — Я пришел узнать, не пора ли тащить пленника в пыточную.
— Откуда ты узнал о нем? — прищурился Никита Авдеевич.
— Ага, скажи, скажи! — тут же подхватил горбун.
— Пусть лучше скажет, зачем он ходил по ночам в город? — неожиданно спросил Рифат. — Я все видел! Он обманул стрельцов, и я обманул. Пошел за ним следом. И знаю дом, куда он ходил!
— Брешешь, собака басурманская! — Пахом дернулся в руках стрельцов, но те держали крепко. — Врет он все! Какая может быть правда у басурмана? .