К сожалению, он слишком много знал и выдал Гравино, иначе русский не повел бы их так спешно в дом на окраине: хотел, чтобы Джафар поскорее указал на шпиона! Тот указал, не подумав, как близко возмездие за неумение держать язык за зубами. Дурак!
Так, с жирным Джафаром все ясно, а вот как быть ему, бедному Гравино? Попадаться на глаза бывшим галерникам нельзя — это равносильно самоубийству. Денег нет, зато есть оружие и голова на плечах. Кстати, она начала нехорошо кружиться и к горлу подступила тошнота. Проклятая пуля заставила его пролить немало крови, рукав уже весь мокрый, даже повязка не помогает. А поначалу, в горячке, показалось, что рана незначительная. Куда же теперь податься: к хитрому венецианцу или во двор старого кастрата? Наверно, куда поближе — солнце припекало, плечо болело, и силы иссякали с каждым шагом.
Гравино свернул за угол и неожиданно увидел Али, медленно идущего ему навстречу.
— Эй! — Шпион прислонился к стене и призывно взмахнул здоровой рукой. Ноги у него мелко дрожали от слабости и предательски подгибались в коленях.
Албанец огляделся, отыскивая взглядом того, кто его окликнул. Заметив Гравино, торопливо приблизился, увидел кровь на одежде шпиона и недоуменно поднял брови.
— Меня раскрыли, — объяснил Гравино. — Джафар попался им в руки.
— Джафар? — Али недоверчиво улыбнулся.
— Да. Но он больше ничего не скажет. — Шпион чиркнул себя по горлу оттопыренным большим пальцем. — Помоги, я уже едва держусь на ногах.
Однако албанец не торопился: сообщенная шпионом новость заставила его задуматься. Жирный Джафар мертв, Гравино не может больше шпионить за урусом и его приятелями, Джакомо обладает двумя фирманами султана — настоящим и подложным, а Фасих, судя по всему, еще ничего не знает и спокойно сидит в своем дворце. Что сделать теперь ему, Али, чтобы и выгоду получить, и разом от всех них избавиться? И при этом сохранить не только золото, но и голову? Предать евнуха, но теперь уже вместе с Джакомо и его шпионом?
— Да, конечно — Али подхватил Гравино под руку. — Пойдем!
— К Белометти? — Шпиона качало, как пьяного.
— Нет, туда нельзя, — быстро ответил албанец. — В другое место.
— К Фасиху? — Гравино навалился на Али, с трудом переставляя отяжелевшие ноги.
— К его лучшему другу, — усмехнулся албанец. — Это совсем рядом, держись.
Вскоре он подвел шпиона к воротам большого дворца и пошептался с привратником. Оставив Гравино на попечение слуг, албанец в сопровождении вооруженного охранника поднялся по ступенькам во дворец. Его ввели в комнату, где на низком и широком диване сидел дородный человек в богатой одежде, поглаживая унизанной перстнями холеной рукой длинную бороду.