Придя в себя, Джарик увидел, что стоит на коленях в другой пещере, поменьше той, где он видел Таэн. Юноша, пошатываясь, встал и посмотрел на свою руку, пропоротую когтем ллонделя. Тот, кто нанес ему эту рану, неподвижно стоял перед ним в фиолетовом свете ламп.
Больше ллондель не посылал видений, позволив человеку прийти в себя; а Джарик, пристыженный и смущенный, не решался заговорить.
Наконец ллондель велел ему сесть за стол у дальней стены, на котором лежали хлеб и фрукты. Юноша послушался, с удивлением осознав, что и вправду голоден, хотя при воспоминании о только что пережитом его до сих пор слегка подташнивало.
Его сознание как будто все еще не до конца подчинялось ему, иногда все вокруг расплывалось и смазывалось. Джарик закрыл лицо руками, понимая, что чем дольше он пробудет среди ллонделей, тем больше будет утрачивать связь с реальностью, пока это не приведет к безумию.
Он не слышал, как демон за его спиной встал и беззвучно вышел, оставив занавеску отдернутой, чтобы впустить новую гостью. Нетвердо держась на ногах, придерживаясь за стену и теребя другой рукой край шерстяной хламиды, которую дали ей демоны, Таэн посмотрела на склоненную голову наследника Повелителя огня и слабо улыбнулась.
— Почему бы тебе не поесть? Иллюзии персиками не пахнут, и вообще от тебя остались кожа да кости.
Джарик резко обернулся.
— Таэн?
Он поднялся на ноги и замер, не зная, можно ли к ней приблизиться.
— Как ты?..
— Мне лучше, — отозвалась Таэн. — Только от этой проклятой шерсти я вся чешусь, как от листьев чертополоха, которыми мы обтирали коз после купанья.
Девушка подошла ближе; от нее веяло свежестью и прохладой, которые прогнали тошноту, вызванную видениями демонов.
Джарик помог ей сесть и осторожно спросил:
— Ты, случайно, не успокаиваешь меня при помощи своего дара?
Прикоснувшись к девушке, он заметил, что та дрожит; слабость Таэн ужаснула Джарика.
— Нет. — Таэн взяла персик и надкусила. — Аура сновидцев сама собой исцеляет — ты что, забыл?
— Забыл. — Вспомнив о манерах, Джарик отломил для девушки кусок хлеба. — Надо отсюда выбираться.
Набив рот, Таэн посмотрела на него смеющимися синими глазами.
— Моряк из тебя никудышный, — заметила она. — Ты вечно хочешь запрячь ветер. Ну что, поешь или так и будешь сидеть и капать на свой хлеб кровью?
Джарик смущенно уронил отломленный кусок, стал искать, чем бы вытереть ранку, и в конце концов оторвал полоску от рукава, который уже и так был рваным.
Пока он этим занимался, Таэн продолжала:
— Ллондели наверняка нас отпустят, когда настанет время, но не раньше, чем сатид, которого они из меня достали, полностью кристаллизуется.