— Знаю, читал.
— И начальник цепу сразу же решил усилить спецгруппу.
— Тобой?
— Нет, — ответил Колльберг. — Тобой, насколько я понимаю. Но приказ был получен в пятницу, а тогда еще я заправлял здесь и принял самостоятельное решение.
— А именно?
— А именно: пожалеть тебя и самому отправиться в этот сумасшедший дом.
— Спасибо, Леннарт.
Мартин Бек был искренне благодарен товарищу. Работа в спецгруппе влекла за собой ежедневное соприкосновение с начальником ЦПУ, минимум с двумя его заместителями и кучей заведующих отделами, не считая прочих важных шишек, ни черта не смыслящих в деле. И вот Колльберг добровольно принимает огонь на себя.
— Не за что, — продолжал Колльберг, — взамен ты получишь вот это.
Его толстый указательный палец уперся в папку.
— И что же это такое?
— Дело, — ответил Колльберг. — По-настоящему интересное дело, не то что ограбление банка и прочая дребедень. Жаль только…
— Что жаль?
— Что ты не читаешь детективы.
— Почему?
— Может, лучше оценил бы подарок. Рённ и Ларссон думают, что все читают детективы. Собственно, дело это по их ведомству, но они так перегружены, что только рады поделиться с желающими. Тут надо поработать головой. Сидеть на месте и думать, думать.
— Ладно, погляжу, — безучастно произнес Мартин Бек.
— В газетах ни слова не было. Ну как, завел я тебя?
— Завел, завел. Пока.
— Пока.
Выйдя из кабинета, Колльберг остановился, нахмурил брови, несколько секунд постоял около двери, потом озабоченно покачал головой и зашагал к лифту.
Мартин Бек покривил душой, когда ответил утвердительно на вопрос Леннарта Колльберга. На самом деле содержимое розовой папки его ничуть не волновало.
Почему же он погрешил против истины?
Чтобы сделать приятное товарищу? Вряд ли.
Обмануть его? Ерунда. Во-первых, незачем, во-вторых, из этого ничего не вышло бы. Они слишком хорошо и слишком давно знали друг друга, к тому же кого-кого, а Колльберга не так-то просто провести.
Сам себя обманывал? Тоже чушь.
Продолжая мусолить этот вопрос, Мартин Бек довел до конца методическое обследование своего кабинета.
После ящиков стола он принялся за мебель, переставил стулья, повернул письменный стол, пододвинул шкаф чуть ближе к двери, привинтил настольную лампу справа. Его заместитель, видимо, предпочитал держать ее слева. А может, это вышло чисто случайно. В мелочах Колльберг нередко поступал как Бог на душу положит. Зато в важных делах он был предельно основателен. Так, с женитьбой прождал до сорока двух лет, не скрывая, что ему нужна идеальная жена. Ждал ту, единственную.
На счету Мартина Бека числилось почти двадцать лет неудачного брака с особой, которая явно не была той, единственной.